ГЛАВА II

Город как пространство конструирования этничности (Улан-Удэ – бурятская столица)

Примечания

1. На мой взгляд, это является следствием широкого распространения эклектичных форм религиозности и роста интереса к мистицизму, сопряженных с религиозной безграмотностью. Однако есть и другая точка зрения, объясняющая феномен включения не-бурят в буддийские обрядовые практики с позиции республиканской идентичности и появления ростков гражданского сознания жителей Бурятии с акцентом на патриотизм по отношению к бурятской земле: «И у нас есть благородные, достойные подражания примеры, когда государственные мужи разных национальностей прекрасно владеют бурятским языком, почитают и традиционные бурятские верования, и религии своих народов. Каждый житель нашей республики обладает уникальным мышлением. Наши русские, татары, украинцы, немцы, евреи, армяне, азербайджанцы – тоже по-своему буряты (выделено мной – Д.А.)» [Антонов, 2002, с.3].
2. По информации моих молодых коллег, у молодежи этот памятник известен как «Камасутра».
3. Например, рестораны «Чингис-хан» и «Ургы», гостиница и ресторан «Гэсэр», кафе «Баатарай yргоо», «Дангина» и «Modern Nomad».
4. «Турокай табунан, или Турухай табунанг […] был зятем Сэцен-хана, возглавлял табангутов – политическое объединение различных монгольских и омонголившихся этносов» [Галданова, 1983, с. 13].
5. А.Д. Цендина, характеризуя Чингис-хана в мифологической роли первопредка, отмечает, что «различные предания рассказывают, что … именно он ввел деления на племена… Подобные представления проявляются и в том, что многие племенные объединения, появившиеся через несколько веков после Чингис-хана и не восходящие напрямую ни к самому владыке, ни к его братьям или сподвижникам, создавали легенды, возводившие свои корни к Чингис-хану… Другая легенда объясняет появления удела “табунанг”. Судя по историческим данным, возникновение его относится к XVI в., когда часть харачинов и тумэдов была отдана зятю Даян-хана Басуду. Принадлежность Басуда к племени урианхан позволила возвести табунангов к сподвижнику Чингис-хана урианхану Дзэлмэ. … жену Чингис-хана Бортэ умыкнул страшный враг. Дзэлмэ вызвался спасти ее. Когда он вез ее домой, “силы покинули Бортэ-джушин, потому что она долго не принимала мужчину. Он поклонился священному стягу Чингиса и в силу необходимости прямо в стем одарил Бортэ-джушин блаженством”… Чингис простил своего верного друга и назвал родившегося сына Бортэ своим пятым сыном. От них-то и пошли табунанги, считают потомки этого племени. В этой легенде, возможно, и в довольно причудливой форме, корни племени также возводятся к Чингис-хану» [Цендина, 2004, с. 410].
6. Можно сравнить эти строки с эхирит-булагатским улигером об Айдурай Мэргене, которого наделяют функциями демиурга и культурного героя – градостроителя:
   «Где потник подстилал, говорят,
   Там город Тобольск сооружен.
   Где седло он снимал, говорят,
   Там город Иркутск воздвигнут»
   Гомбоин, 1990, с. 50-51].
   В традиционной культуре потник является одним из маркеров центра, о чем, в частности, свидетельствует исполнение ёхора вокруг потника (« “На месте, где потник сняли с коня, / Круг образуя, потанцуем”. […] в орнаменте потника использовался молоточный узор, который был в традиционной культуре символом огня» [Обряды, 2002, с. 173].
7. Эпический герой Гэсэр, как оказалось, не слишком известный персонаж культурного наследия. Поэтому, назначая встречи около памятника, его называют Чингис-ханом.
8. Название территории кочевания лесных монголов, предков нынешних бурят (примечание Б. Дугарова).