Огромное влияние на жизнь епархии имел ее глава. С 1805 по 1861гг. 8 архиереев управляли Иркутской епархией и 1 — Камчатской (когда центр ее находился в Якутске). Все они были людьми высокообразованными (7 из них окончили духовные академии, 2 — имели семинарское образование), стоя в этом отношении выше губернаторов и генерал-губернаторов, из которых высшее образование имели немногие. Все они были людьми незаурядными, энергичными, стояли в нравственном отношении выше большинства сибирских чиновников, отличались бескорыстием, были страстными проповедниками православия, пользовались большим авторитетом среди населения.
Из них самый продолжительный период — четверть века — Иркутской епархией управлял Вениамин Багрянский. Родившись в 1742г., он окончил духовную академию, изучал богословие и европейские языки в университетах Голландии, Англии, Германии. Затем преподавал в семинариях, стал ректором Петербургской семинарии. Находясь на посту архимандрита Свияжского Богородицкого монастыря, был назначен епископом Иркутским и Нерчинским. Прибыв в Иркутск 10 марта 1790г., начал энергичную деятельность, добиваясь строительства новых церквей, открыл богадельни для духовенства.
Почти 10 лет Вениамин был также ректором и преподавателем Иркутской духовной семинарии. В 1798г. ректором стал архимандрит Вознесенского монастыря. Важным событием для епархии стала канонизация Синодом в декабре 1804г. первого ее епископа Иннокентия Кульчицкого.
В Иркутске существовало предание о том, что владыка инкогнито принимал участие в финансировании городской больницы купца Чупалова, открытой в 1807г. «Иркутская летопись», отметившая этот факт, дает Вениамину такую оценку: «Управляя Иркутской епархиею, достопамятно был строгих правил в домашней жизни, слушал каждый день церковную службу, в летнее время жил в своей заимке в Вознесенском монастыре» 16. Иркутянин, писатель И. Калашников, говорит, что епископ «...был человеком высокого образования и необыкновенного ума, нрава строгого и вспыльчивого... Духовенство во многом при нем улучшилось, духовные его уважали и крайне боялись» 17. По-видимому, решения Вениамина о наказаниях духовенства не всегда были достаточно взвешенными, к тому же, он часто менял членов консистории и настоятелей монастырей, результатом чего была жалоба секретаря духовной канцелярии Попова «о беспорядках и упущениях в ее делах» 18. Синод распорядился создать комиссию для проверки жалобы, поручив сделать это Иркутскому губернскому правлению. О.Е. Наумова пишет, что положение архиерея было усложнено из-за того, что губернатором в то время был Н.И. Трескин, с которым «у епископа непросто складывались отношения». По ее словам, «комиссия закончила свое расследование в 1804г., отметив ряд нарушений и беспорядков в деятельности консистории, но повода для назначения нового епископа не нашла» 19.
Однако, Н.И. Трескин стал иркутским губернатором лишь в 1806г., приехав в Иркутск в октябре 20, что подтверждается «Иркутской летописью» и другими источниками. По-видимому, О.Е. Наумова дает неверную дату окончания деятельности комиссии, не зная, что Трескина в 1804г. в Сибири еще не было. Декабрист В.И. Штейнгейль, служивший в Иркутске и на Камчатке в начале XIX в., иначе рассказывает об этой комиссии, действительно доставившей Вениамину массу неприятностей. По его словам, инициатором жалобы на архиерея в Синод был ректор семинарии архимандрит Иакинф, впоследствии известный ориенталист, обвинивший Вениамина в симонии. Создание духовно-гражданской комиссии, назначенной Синодом, «подоспело ко времени Трескина», известного губернатора-сатрапа. «Трескин назначил в комиссию с гражданской стороны «деловых» людей и точных исполнителей своей воли. При открытии комиссии они потребовали и настояли, чтобы архиерей явился в присутствие как ответчик. Смешно было видеть, как тогда сами же чиновники рассказывали, что священники, которые при входе архиерея сидели как на иголках, показывали, что рады бы встать, но угрозы гражданских членов комиссии удерживают их. Для архиерея это было крайнее унижение. Он смирился, и Трескин над ним сжалился; но зато нещадно показывал, какое влияние на него имеет. В торжественный день, например, архиерей вышлет говорить проповедь, а Трескин пошлет городничего в алтарь сказать «не надо» - и налой тотчас унесут. Все это видят и дивятся! И чего он с ним не делал? Заставлял даже приезжать в маскарады и любоваться фарсом масок, которые перед ним плясали... Зато комиссия следственная действовала уже так медленно, что бедный Вениамин успел умереть, прежде нежели дождался обвинения или оправдания» 21. О подобных фактах пишет и С.С. Шашков 22.
О.Е. Наумова считает, что «после комиссии его поведение меняется, активность резко падает, видимо, происходит какой-то внутренний надлом» (с.85). Однако, дело объясняется тем, что комиссия продолжала работать, угроза над Вениамином продолжала оставаться, что и отражалось на моральном состоянии и активности епископа.
В то же время, тот факт, что Трескин затягивал решение дела, говорит явно в пользу епископа: очевидно, никаких крупных нарушений комиссия найти не могла.
Вениамин, этот высокообразованный, умный, энергичный, «благочестивый архиерей» (выражение С.С. Шашкова), оказался в трудном положении и не смог проявить всех своих потенциальных возможностей из-за присутствия в Иркутске губернатора-самодура Трескина, не желавшего видеть рядом с собой самостоятельных фигур. Умер он 8 июля 1814г.
Следующий архиерей Михаил (в миру Матвей Бурдуков) родился в Тобольске в 1770г. и окончил тобольскую семинарию. Перед назначением в Иркутск был архимандритом Троицкого Калязина первоклассного монастыря и ректором Тверской семинарии. 27 августа 1814г. Синод принял решение назначить Михаила иркутским архиепископом; хиротонисан в епископы он был 18 октября в Успенском соборе в Москве, а в Иркутск приехал 5 января 1815г. Его обрадовал тот факт, что директором иркутской гимназии был П.А. Словцов, преподававший ему в Тобольской семинарии.
Михаил совершил ряд длительных поездок для обозрения епархии. (Иркутская епархия с 19 мая 1816г. стала именоваться епархией Иркутской, Нерчинской и Якутской). С 15 мая по 23 августа он путешествует в Якутск и обратно, а с 10 февраля по 24 февраля 1816г. посещает Кяхту. Перед этой поездкой он получил орден св. Анны I степени. 25 декабря 1819г. в Иркутске открывается отделение Библейского общества. Его директорами были избраны епископ Михаил и генерал-губернатор М.М. Сперанский.
В 1821г. с 28 февраля по 9 апреля владыка путешествовал в Нерчинск и обратно. В 1824г., когда к епархии присоединили Енисейскую губернию, Михаил с 31 июля по 14 октября посетил эту новую для него территорию. В 1826г. он снова отправляется в Енисейскую губернию, плывет по Енисею до Туруханска. В дороге епископ находился с 29 мая по 30 августа. Спустя месяц (24 сентября того же года) его возводят в сан архиепископа. Последнюю поездку Михаил совершает с 4 по 13 марта 1829г. — в Верхнеудинск.
Архиерей много внимания уделял вопросам обучения и преподавания. При нем в иркутской семинарии началось преподавание греческого и немецкого языков, возобновлен курс монгольского языка. 8 лучших семинаристов были посланы для получения высшего образования в духовную и Медико-хирургическую академии. Еще одним новшеством было учреждение в епархии нескольких духовных училищ. Продолжалось открытие приходских училищ по указу 1803г. Высокую оценку Михаилу дал писатель И. Калашников: «Был нрава кроткого, управлял паствою с христианскою кротостью и смирением. Любил просвещение и, присутствуя на экзаменах в гимназии в 1817 году, даже с соборной кафедры в архипастырском поучении убеждал жителей отдавать детей в училища» 23.
Занимаясь в основном церковными делами, Михаил вынужден был принять активное участие и в политической жизни. В Иркутске продолжал править губернатор Н.И. Трескин. Казнокрадство, взяточничество, произвол процветали и в губернском городе, и в уездах. Иркутяне писали жалобы в Петербург, но находившийся в столице генерал-губернатор Восточной Сибири И.Б. Пестель делал все возможное, чтобы не давать им ходу. Когда нижнеудинский исправник Лоскутов дошел до того, что распорядился высечь плетьми протоиерея Орлова, Михаил решительно выступил против местных администраторов.
Вот что писал о роли Иркутского епископа видный сибирский историк В.И. Вагин: «Наконец, возвысил свой голос и кроткий иркутский архипастырь. Об епископе Михаиле Бурдукове все, знавшие его, еще и поныне отзываются с величайшим уважением. Он был глубоко возмущен угнетением и страданиями своей паствы. Дело протоиерея Орлова вынудило его на официальную борьбу с сибирскими властями» 24.
Михаил писал министру духовных дел князю А.Н. Голицыну: «Хотя лично ничего не терплю от губернатора, но стражду ежедневно в растерзываемой как бы волками пастве своей, коей непрерывный вопль проницает и сквозь толстые стены архиерейского дома. Нечестие и бесстыдное притворство; дерзость и самонадеянность с деспотизмом; презрение к людям и страданиям их; выбор и отличие чиновников, деятельных только к разорению поселян, особливо бурят; система обогащения себя и во всем монополия — сии черты отличают здешнее правительство от внутренних губерний России» 25.
По оценке автора книги об истории Иркутска, редактированной иркутским головой В.П. Сукачевым, именно письма иркутского епископа к А.Н. Голицыну, одному из самых близких к императору Александру I лиц, оказались очень важными для решения вопроса о назначении в Сибирь М.М. Сперанского для произведения там ревизии 26. Таким образом, Михаил Бурдуков способствовал ревизии М.М. Сперанского, который уволил чиновников, особенно злостно нарушавших закон, а затем провел реформу управления Сибирью, имевшую прогрессивный характер.
Постепенно здоровье владыки, оставившего заметный след в истории края, слабело. Один из его сотрудников (скорее всего — Прокопий Громов, позднее — редактор епархиальной газеты), рассказывает: «Пишущий сие помнит еще, что Преосвященный Архиепископ Иркутский Михаил, всегда сам в полном облачении сопровождавший, в течение 15 лет, крестный ход, в 1830 году не дошел до монастыря (Вознесенского — А.Д.) одной версты, потребовал карету, и после служения сказал: это последний год моей жизни. Он скончался 5 июня того 1830 года» 27.
Похоронен архиепископ, как и его предшественник Вениамин, под полом Богоявленского собора в Иркутске. В 1980г. при реставрационных работах в соборе был вскрыт его склеп, причем оказалось, что тело почти не подверглось разложению.
Следующий епископ, Ириней (Иван Гаврилович Нестерович, или Несторович), управлял своей паствой немногим больше года, но надолго запомнился иркутянам. Он был сыном священника Полтавской губернии, серба по национальности, мать его была молдаванкой. Получив высшее образование в Киевской духовной академии, Ириней первоначально преподавал в ней же, затем в других учебных заведениях. Постригшись в монашество в 1813г., он в 1817г. становится архимандритом и ректором Кишиневской семинарии, а в 1826г. — епископом Пензенским и Саратовским.
После смерти архиепископа Михаила иркутяне, считая его все же недостаточно решительным, обратились «к петербургскому митрополиту Серафиму с просьбой о назначении, на место скончавшегося, человека доброго, кроткого, не уклончивого, такого владыки, который мог бы защитить Иркутск от властей, подобных Трескину, на что и последовало поведение императора Николая Павловича: «избрать самого твердого и надежного и перевести в Иркутск»-, сообщалось в «Иркутских епархиальных ведомостях» 28. На место службы Ириней прибыл 17 октября 1830г. Иринея отличали большая энергия, активность, требовательность к подчиненным. За короткое время он привел в порядок делопроизводство в консистории, принял меры к улучшению миссионерской деятельности. В декабре 1830 — феврале 1831гг. он обращается к епархиальному духовенству с указанием, чтобы причт церквей каждую субботу изучал священные и богослужебные книги, а причетники учились читать тексты без ошибок и занимались нотным пением. Старший священник церкви должен был каждую неделю отмечать, какие задания он давал членам причта, а также, какие тексты они изучали и насколько успешно 29. Конечно, эти распоряжения существенно усложнили обычные обязанности членов клира и едва ли им обрадовалось приходское духовенство.
Ириней попытался обуздать и генерал-губернатора А.С. Лавинского, который установил для себя в Тихвинской церкви противозаконные почести: для него и его дочери было установлено особое возвышение, служба в церкви до его появления не начиналась, священник делал генерал-губернатору особый поклон и т.д. 30 Пытаясь избавится от строптивого архиепископа, Лавинский оклеветал Иринея и сумел добиться от Синода указа, которым он отзывался в один из монастырей Вологодской губернии «по расстройству его умственных способностей». Этот указ, полученный в Иркутске 4 сентября 1831г., вызвал вполне естественное возмущение владыки. Когда, 20 сентября генерал-губернатор направил к нему своего чиновника, который должен был сопровождать Иринея в ссылку, тот привел его на гауптвахту, потребовал коменданта города, «а сам стал среди фронта солдат и произносил речи к солдатам и народу, собравшемуся на площади прямо у гауптвахты, не совсем приличные и неуместные, бывши в чрезвычайном азарте и горячности», сообщает «Иркутская летопись».
Чтобы уговорить преосвященного уйти в свою келью, приехал сам Лавинский, но архиепископ «ни на что не соглашался, а требовал к себе коменданта, что и продолжалось более часа, а между тем площадь против гауптвахты недалеко от базара скоро наполнилась народом всех сословий» 31. Лишь после прибытия коменданта Ириней согласился вернуться к себе. Лавинский же, обеспокоенный сопротивлением архиерея, получившем в городе название «бунт архиепископа Иринея», составил акт об этом происшествии и немедленно отравил его в столицу, откуда прибыли жандармский полковник и фельдъегерь, которые и увезли 26 ноября 1931г. Иринея из Иркутска.
Однако в Спасо-Прилуцком монастыре Ириней, «ведя строго-подвижническую жизнь,... успел заслужить глубокое уважение жителей Вологды»; затем членам Синода стало ясно, что о душевной болезни нового монаха говорить не приходится, ему был возвращен сан архиерея, и с 1848г. Ириней управлял Ярославским Толгским монастырем 32. Там он и умер 18 мая 1864г.
Синодом было произведено расследование по поводу заявления Иринея о недопустимых почестях, делавшихся Лавинскому в Тихвинской церкви; причт ее вынужден был почти во всем сознаться. Синод издал специальный указ преемнику Иринея, запретив оказывать генерал-губернатору какие-либо почести в церкви, а вслед за тем Лавинский в 1833г. был уволен от должности.
Из-за недостойного поведения генерал-губернатора в сложном положении оказался и следующий иркутский архиепископ. Мелетий (Михаил Леонтович), родился в семье купца Полтавской губернии в 1784г. 33 Он окончил Екатеринославскую семинарию, а затем — петербургскую духовную академию, преподавал в духовной академии и семинариях, в 1820г. постригся в монахи, в 1826г. назначен епископом Чигиринским, викарием Киевским, а в 1828г. — епископом Пермским. В июле 1831г. возведен в сан архиепископа с переводом на иркутскую кафедру; в Иркутск прибыл 7 ноября 1831г. Хорошо знавший Мелетия автор книги о нем писал: «Преемнику Иринея, святителю Мелетию, было внушено сверху, и, как тогда говорили в Иркутске, - московским митрополитом Филаретом (...), марать предшественника Иринея, белою грязью. Не трудно понять в какое тяжелое и фальшивое положение был поставлен св. Мелетий с первого же шагу на новом месте. Что такое указание было, говорит протоиерей Иркутского кафедрального собора о. Прокопий Громов, и сколь тяжело лежало оно на душе преосвященного, он не в силах был утаить. Мне доводилось слышать из уст его, что «человек иногда принужден казаться не тем, чем бы быть хотел» 34.
Кроме того, по словам племянника архиерея, И.П. Лисневского, который жил в Иркутске вместе с ним, Мелетию "вместе с назначением на иркутскую паству, поручено было доставить Св. Синоду сведения о неблаговидных поступках пр. Иринея и самого генерал-губернатора Лавинского, сильно взволновавших г. Иркутск. Высший слой общества был на стороне генерал-губернатора, а остальная и большая часть жителей стояла за архиерея" 35. Положение усугублялось еще и тем, что Лавинский, действия которого пришлось расследовать Мелетию, оставался в своей должности после приезда архиерея почти 2 года.
По словам автора книги о Мелетии, он «выносил одно горе за другим, одну скорбь за другою». В ноябре 1833г. умерла его мать, Настасия Ивановна. Мелетий сам написал на ее могилу эпитафию, в которой были и такие стихи:
«Здесь тленные останки
Благочестивой христианки;
Земля скрывает прах;
Душа-ж на небесах.
Ей суждено иметь
Отцом протоиерея,
А сына в сане зреть
Архиерея».
В следующем, 1834 г., произошло событие, которое также сильно огорчило владыку. Игумен Троицко-Селенгинского монастыря Израиль, поставленный незадолго до этого настоятелем самим Мелетием, впал в ересь, в связи с чем пришлось снова вести следствие и сообщать об этом факте Синоду. Несмотря на все эти тяжелые обстоятельства, Мелетий много и результативно работал и завоевал любовь и привязанность населения.
С влиятельными жителями города он не сближался, вероятно, из-за указанных выше обстоятельств, но тщательно вникал в дела и представленные ему документы, причем не задерживал их, принимая решения почти всегда в тот же день. В воскресные и праздничные дни совершал литургию в соборе, приглашая после нее сослуживцев на чай. Слабое здоровье мешало ему совершать поездки по епархии. Мелетий первым из архиереев поставил вопрос о необходимости решительно бороться с экспансией ламаизма в Забайкалье; в 1833г. по его предложению Синод учредил там три миссии. Мелетий также обратился в Синод с идеей ведения богослужений для бурят на их языке. Он был одним из инициаторов учреждения Томской епархии, в которую перешли духовные правления Енисейской губернии, заботился о привлечении в Восточную Сибирь образованных священников из центральных губерний.
Поскольку состояние здоровья затрудняло выполнение его обязанностей, Мелетий просил перевести его на Украину. 18 августа 1835г. он выехал в Харьков, куда был назначен архиепископом. Умер он в 1840г., а в 1977г. канонизирован Русской Православной Церковью.
В ответ на просьбу Мелетия Синод решил поменять местами двух архиереев: Мелетий был направлен в Харьков, а на его место в суровую Восточную Сибирь послали харьковского владыку Иннокентия (Илью Александрова). Иннокентий был сыном астраханского протоиерея, родился в 1793г. Окончив Астраханскую духовную семинарию, он едет в Петербург и завершает свое образование в духовной академии. Затем ведет занятия по церковной истории, французскому языку, философии в Новгородской семинарии. Постригается в монахи в 1820г., переходит в тверскую семинарию и уже в 1821г. становится архимандритом. Спустя несколько лет он в Смоленске занимает должность ректора семинарии. В 1832г. Иннокентий в сане епископа назначается харьковским владыкой.
В Иркутск Иннокентий приехал 14 ноября 1835г., был встречен на перевозе через Ангару большим скоплением народа и колокольным звоном всех церквей города. Во время почти трехлетнего пребывания Иннокентия в Иркутске в епархии было построено несколько новых церквей, предпринимались попытки оживить миссионерскую деятельность. Вознесенский монастырь, единственный в Сибири, имевший мощи официально канонизированного святого, был переведен в 1-й класс. В том же 1836г. второклассными монастырями стали Якутский Спасский, Киренский Троицкий мужские и Знаменский женский в Иркутске. Настоятели Посольского Преображенского и Селенгинского Троицкого обителей получили сан архимандрита. В 1835г. права внештатного монастыря были даны Иоанно-Предтеченской Чикойской пустыни. Иннокентий обратился в Синод с предложением выделить Камчатку и Русскую Америку в самостоятельную епархию. Епископ дважды совершал объезд подведомственной ему территории. В августе — сентябре 1836г. он проверял состояние церквей и причта в долине Ангары, а в июне-июле следующего года побывал в Забайкалье.
Иннокентий Александров покинул Иркутск 23 июня 1838г., получив назначение в Екатеринославскую епархию. Умер он в окрестностях Харькова 31 марта 1869г.
Яркой личностью был архиепископ Нил, управлявший епархией более 15 лет. Вот что говорит о нем «Иркутская летопись»: Его высокопреосвященство Нил был всеми любим и уважаем, имел видную наружность и в священнослужении был величествен, в обращении вежлив, умен, учен, любознателен, благоразумен, исполнителен и сколь нужно строг. Стены его кельи были обставлены шкафами, где лежали тысячи минералов; в других комнатах помещались книги, а на столах стояли машины: электрические, гальванические, дагерротип и другие, и всегда занимался делами сам; много трудился на переводах священных книг и литургии на монгольский язык; на обедах и беседах в обществе был разговорчив, и тут развертывалась его многостороння ученость и приветливость в обращении» 36. Высоко ценили его декабристы. С.П. Трубецкой писал 17 мая 1848г. И.Д. Якушкину: «Мне с женою случается и кроме того опаздывать по вечерам, когда случится поехать к архиерею, что бывает раза два в иной месяц; его разговор так привлекателен и он так к нам ласков, что невольно у него засидишься» 37. По словам П.А. Муханова, Нил «очень умный и отлично славный человек» 38
Нил (Николай Федорович Исакович) родился в 1799г. в семье священника г. Могилева. Окончив в том же городе семинарию, он завершил свое образование в Петербургской духовной академии. Затем служил инспектором в духовной семинарии и академии, был ректором Ярославской семинарии. С 1835г. — вятский епископ. 23 апреля 1838г. назначен епископом Иркутским (с 1840г. — архиепископ).
Приехав в Иркутск 22 июля 1838г., Нил быстро завоевал уважение иркутян, проявил себя как руководитель энергичный и трудолюбивый. Ни один из иркутских архиереев не совершил так много объездов епархии, как Нил. Он делал их ежегодно, иногда даже по два раза в год, побывал даже в таком отдаленном и суровом крае как Якутская область. Нил добился того, что состояние церквей Иркутска, «до него бывших в большом запущении», было улучшено 42.
Архиепископ продолжал традицию возведения новых храмов. Он основал школу причетников при архиерейском доме (1853г.), а в 1854г. открыл женское духовное училище в Иркутске. Когда в 1851г. был образован Сибирский отдел Русского географического общества, Нил стал одним из активнейших его участников, требовал, чтобы священники епархии содействовали работе общества своими исследованиями. Сам он серьезно интересовался геологией края, опубликовал труд о буддизме, книгу «Путевые заметки по Сибири», несколько статей по истории Иркутской епархии.
Преосвященный выступал инициатором образования отдельной епархии для Камчатки и Алеутских островов, которая и была учреждена в 1840г.
Будучи сторонником распространения православия, Нил много усилий прилагал к обращению в эту веру коренного населения. Понимая, что этот процесс пойдет успешнее, если богослужение будет вестись на языке местных народов, он тщательно изучал монгольский и бурятский языки и занимался переводом литературы для богослужения и книг религиозно-нравственного содержания для бурят. Им был издан целый ряд таких книг. Правда, как выяснилось позже, поскольку переводы были выполнены на монгольском литературном языке, который сильно отличался от разговорного бурятского, практического значения для внедрения христианства они почти не получили.
Стремясь распространить православие среди бурят, Нил нередко применял способы, вызывавшие и отрицательные оценки. Так, чиновник В.В. Струве, один из ближайших сотрудников генерал-губернатора Н.Н. Муравьева, занимавшийся делами о бурятском населении, писал: «Архиепископ иркутский, преосвященный Нил, задался было тогда идеею крещения бурят во что бы то ни стало, и не щадил никаких соблазнительных для простодушного инородца мер» 43. Далее Струве рассказывает, что архиепископ брал под свою защиту бурят, совершивших преступления — конокрадство, воровство, мошенничество и заявлявших священникам о своем желании креститься, надеясь избежать наказания: «Когда их привлекали к ответственности после окрещения, то говорилось, что однородцы преследуют их за принятие св. крещения, и преосвященный считал своей обязанностью за них заступиться... Много ссорился я с владыкою из-за подобных лиц и большею частью безуспешно. Эти прискорбные столкновения с духовным начальством кончились только в 1853 году, когда преосвященный Нил был перемещен в Ярославль. (...) Преосвященный Нил был человеком колоссального ума, но суровый, даже жесткий. В течение пяти лет я никогда не только не видел, но даже не мог подметить в нем проявление какой-либо мягкости» 39. Архиепископ суровыми мерами боролся с семейскими Забайкалья, закрывая их часовни, запрещая старообрядцам крестные ходы, требуя от местных светских властей усилить нажим на семейских с целью перевода их в единоверие 40.
Такую политику генерал-губернатор Муравьев считал ошибочной, что и привело к переводу Нила в Ярославль: «Возникшие впоследствии между ним и генерал-губернатором Муравьевым несогласия заставили его покинуть Иркутскую епархию» 41.
24 декабря 1853г. Нил был назначен епископом Ярославским и Ростовским и 18 мая 1854г. покинул Иркутск. Возможно, что в Ярославль он был переведен потому, что там он уже работал, и потому, что «инородцев» там почти не было. Умер Нил в Ярославле в 1874г.
Следующим архиепископом Иркутским, Нерчинским и Якутским был Афанасий (Андрей Соколов). Он был сыном дьячка Костромской епархии, окончил семинарию, а затем Петербургскую духовную академию. Ему было присуждено звание бакалавра богословия. Преподавал в семинарии, выполнял обязанности ректора четырех семинарий, последняя из которых - Петербургская. Сан епископа получил в 1840г. (по некоторым данным — в 1841г.) одновременно с назначением на Томскую кафедру. В декабре 1853г. переводится в Иркутск с возведением в архиепископы. В Иркутске — с 14 марта 1854г.
Находясь в Иркутске, дважды совершал объезд епархии. Во время приемов и после процедуры крещения любил дарить приобщаемым серебряные крестики на шнурке. В Восточной Сибири Афанасий находился недолго. В ноябре 1856г. Синод переводит его в Казань, причем сначала он должен был направиться в Петербург, чтобы присутствовать на заседания Синода. Казанским архиепископом он был до 1866г., после чего уволился на покой и еще через два года умер.
На смену Афанасию прибыл епископ Евсевий (Евфимий Орлинский). Он был сыном священника Тульской епархии, окончил Московскую духовную академию. В 1832г. постригся в монахи и принят на службу инспектором семинарии. В 1838г. он уже архимандрит, инспектор и бакалавр богословия в Московской академии, а с 1841г. — ее ректор. В последующие годы — настоятель Московского Богоявленского, затем — Высокопетровского монастырей, а в 1847г. — ректор Петербургской академии. В том же году хиротонисан в епископа и назначен на Винницкую кафедру. В 1850г. он возглавляет Самарскую епархию, а в ноябре 1856г. переводится в Иркутск. На новое место службы он прибыл 17 января 1857г.
Несмотря на кратковременное пребывание Евсевия в качестве главы епархии, он сумел сделать многое. Дважды — в 1857 и 1858гг. он посещал отдаленные благочиния. В 1859г. он обратился в Синод с предложением учредить при епархии викариатство за Байкалом с целью организации специальной миссии. Это было сделано уже после отъезда Евсевия из Иркутска, в 1862г. Как и другие архиереи, Евсевий способствовал строительству новых церквей, принимал участие в богослужениях. В 1858г. его возвели в сан архиепископа.
Важным событием в христианизации бурятского народа было таинство «крещения над главным тайшою Тункинской степной думы Зангеем Хамаковым, его сыном Дамбою Зангеевым, тринадцатью шуленгами, т.е. родовыми старшинами, 50 бурятами из родов, подведомственных Тункинскому тайше и 14 бурятками, женами и родственницами новокрещенных» 44. Обряд крещения и миропомазания совершил епископ, а восприемником Хамаковых и их жен был сам император, которого представлял губернатор К.К. Венцель. Это событие произошло 25 мая 1857г. и надолго запомнилось иркутянам.
Евсевий, отличаясь гуманностью и отзывчивостью, действовал подчас не заботясь о том, как к этому отнесется «начальник края» - генерал-губернатор. 31 мая 1857г. жительница Иркутска А.И. Гамбурцева писала в Калугу декабристу Г.С. Батенькову: «...Он человек совершенно противоположный по видимому характеру своему предшественнику. Он много бывал в Петербургском Институте, хорошо, кажется, судит о детях, очень ласков к ним, и все его манеры имеют мягкость, которой не было в характере преосвященного Афанасия» 45. 16 апреля 1859г. в Иркутске состоялась дуэль двух чиновников Ф. Беклемишева и М. Неклюдова, причем Неклюдова вынудили стреляться. Хотя городская администрация обязана была помешать поединку, она не сделала этого. Неклюдов был смертельно ранен. Узнав о смерти Неклюдова, архиепископ вначале отказался хоронить его по церковному обряду, но, получив более подробные сведения о его смерти, разрешил отпевание в церкви и похороны. В Иркутске начались протесты против убийц, многие порицали власть, не пожелавшую предотвратить смерть человека и поддерживавшую фактически группу сторонников Беклемишева. На одном из обедов Евсевий неодобрительно отозвался о виновниках смерти Неклюдова. Видимо, он составил также докладную записку, в которой критиковал действия администрации. Политический ссыльный петрашевец Ф.Н. Львов в непропущенной цензурой статье писал: «Преосвященный Иркутский все беспорядки, о которых он говорит в своем отношении весьма справедливо, по мнению моему, приписывает деспотизму местного начальства» 46. Спустя несколько месяцев в Иркутск вернулся из длительной поездки генерал-губернатор Муравьев-Амурский. Очень недовольный тем, что в его отсутствие произошли резкие выступления против чиновников, он расправился с оппозицией, выслав из города главных протестантов. По его просьбе Евсевий был переведен из Иркутска.
24 ноября 1860г. Евсевий выехал из Иркутска для управления Могилевской и Мстиславской епархией. «Преосвященный Евсевий во все время пребывания своего на пастве иркутской отличался высоко-христианским чувством любви и гуманности», - говорит о нем «Иркутская летопись» (за 1860г., с.68). В дальнейшем он прославился как автор многих духовных сочинений, проповедей, бесед, как один из основателей журнала Московской духовной академии «Творения св. отцов в русском переводе с прибавлениями». Умер в Могилеве в 1883г.
Поистине легендарной оказалась судьба Иннокентия Вениаминова (Попова), знаменитого миссионера и просветителя.
Иван Евсеевич Попов родился в 1797г. в с. Анге Верхоленского округа Иркутской губернии. Отец его, церковный пономарь, умер рано, и на десятом году жизни И. Попов был отправлен в Иркутск, в духовную семинарию. Здесь ему присвоили фамилию Вениаминов (в честь умершего в 1814г. иркутского епископа Вениамина).
Уже в семинарские годы Вениаминов отличался огромным трудолюбием: он буквально сидеть не мог без дела, ответственно относился к любой работе старался выполнить ее безупречно, проявляя настойчивость и изобретательность. Он очень много читал, причем не только богословскую литературу, книги по истории, художественные произведения, но и книги по физике, химии. Учась в семинарии, он попутно овладел ремеслами механика, часового мастера, плотника.
За год до окончания семинарии, в 1817г., И. Вениаминов был посвящен в диаконы, а через 4 года — в священники Иркутской Благовещенской церкви, и тогда же женился на дочери священника Екатерине Ивановне Шавриной.
Молодой священник быстро завоевал популярность: имея хорошие внешние данные, дар речи, он прекрасно вел церковную службу, и старшие семинаристы специально приходили в церковь, чтобы посмотреть на «образцового священника». По воскресеньям Вениаминов собирал в церкви детей и вел с ними «христианские уроки».
В начале 1823г. иркутский архиепископ получает указ Синода, в котором предлагалось отправить на о. Уналашку, во владения Российско-Американской компании, священника. И. Вениаминов добровольно вызывается ехать, отказавшись от хорошо обеспеченной и комфортабельной жизни, совершает вместе с семьей трудный путь через Якутск в Охотск и морем — на Уналашку. Более года длилось путешествие, и 29 июля 1824г. он оказался на месте. На Уналашке Вениаминов подготовил группу алеутов, обучив их плотницкому мастерству. Целый год велось строительство церкви, законченной в июне 1826г. Вениаминов сам был и архитектором, и руководителем строительства, и столяром. Его руками были сделаны престол, иконостас, выполнены работы по золочению.
И.Е. Вениаминов ревностно выполнял обязанности священника. Он служит и проповедует не только на своем острове, нередко один отправляется на лодке и посещает многие из Лисьих островов, стремясь убедить местных жителей принять православие, рассказывая о его преимуществах. Стараясь сблизиться с местным населением, Вениаминов быстро овладевает алеутским языком. Во время своих встреч и бесед с местными жителями священник говорит не только о догматах веры, но и пользе обучения грамоте, просвещения. Обладая наблюдательностью, практической сметкой, обширными познаниями, Вениаминов много раз помогал алеутам в конкретных бытовых вопросах. Он учил их огородничеству, ремеслам. Незаурядная физическая сила, крепкое здоровье помогали ему преодолевать трудности морских переходов. Плавая в утлой байдаре от одного острова к другому, Вениаминов не раз подвергался смертельной опасности, но всегда благополучно выходил из критических ситуаций.
Овладев местным языком, Вениаминов принял решение перевести важнейшие богослужебные книги на язык аборигенов. Вениаминов занимался этим с помощью русских и креолов, долго живших на островах и хорошо знавших как алеутский, так и русский язык. Переводить церковные книги было сложно еще и потому, что словарь аборигенов не имел многих отвлеченных понятий и слов, употреблявшихся в церковных текстах.
Много времени Вениаминов уделял изучению островов, продемонстрировав и здесь трудолюбие, проницательность и широкий кругозор.
В 1840-х гг. были изданы многочисленные труды И. Вениаминова. Две книги он посвятил языкам Русской Америки. За полтора десятилетия общения с алеутами, Вениаминов в совершенстве овладел языком аборигенов, сумел глубоко проанализировать и описать словарный состав, оценить особенности лексики и грамматики языков местного населения Русской Америки. Лингвисты ряда стран с огромным интересом восприняли эти его книги.
Высокую оценку географов и этнографов получил его трехтомный труд «Записки об островах Уналашкинского отдела». Специалисты-географы отмечают великолепное знание Вениаминовым физической географии и обобщений, сделанных им как натуралистом. Исключительно ценны этнографические описания Вениаминова.
Было опубликовано также «Состояние православной церкви в Русской Америке» и многократно переиздававшееся богословско-назидательное произведение «Указание пути в царствие небесное». Известно, что уже к 1881г. оно выдержало 22 издания.
В ноябре 1839г. умирает жена Вениаминова. По настоянию Синода Вениаминов был пострижен в монахи, получив имя Иннокентия. В декабре 1840г. Иннокентий был назначен главой новой епархии — Камчатской, Курильской и Алеутской.
В Ново-Архангельск, столицу Русской Америки, он прибыл в сентябре 1841г. Его деятельность в границах новой епархии была столь же активной, как и раньше. Он постоянно объезжает свою епархию, ведет службу в церквях, проповедует. Так, в 1850г., когда ему было 53 года и он был возведен в сан архиепископа, Иннокентий совершает длительный, продолжавшийся десять месяцев объезд всех азиатских церквей своей епархии, причем преодолевает за это время 6 тыс. верст, а вместе с морскими поездками — 19700 верст.
В 1852г. к епархии была присоединена Якутская область. Иннокентий делает центром епархии Якутск, где живет до начала 1860г. Он организует работу по переводу богослужебных книг на якутский язык. Эта работа была завершена в 1858г., и более десяти книг на якутском языке издаются в московской синодальной типографии. В июле 1859г. Иннокентий впервые провел богослужение на якутском языке в Якутске. А еще раньше — 11 апреля 1854г. в Иркутском кафедральном Богоявленском соборе на заутрени Иннокентий вместе с архиепископом иркутским Афанасием читали Евангелие на 11 языках, в том числе: на бурятском, якутском, алеутском.
Писатель И.А. Гончаров, возвращавшийся в Петербург после своего плавания на фрегате «Паллада» и проживший в Якутске два месяца, с конца сентября по конец ноября 1854г., писал об Иннокентии: «Преосвященный не звал никогда к себе обедать. Он держался строго монашеской жизни: ел уху да молочное, а по постным дням соблюдал положенный пост» 47. Когда он оказывался в гостях, то в начале застолья он «выпивал, по-монашески, одну рюмку», а спустя некоторое время уезжал. По словам писателя, часто общавшегося с архиепископом в Якутске, тот пытался воздействовать уговорами на любителей «зеленого змия». Б.В. Струве, временно управлявший в 1853г. Якутской областью, вспоминал, что Иннокентий , учитывая особые трудности в церковном деле этого края, просил Синод увеличить штат священников с 56 до 83 человек и разрешить принимать в причетники жителей из податных сословий, и даже якутов, не обращаясь в Петербург, по договоренности епархиальных властей с губернатором 48. По его предложению в 1858г. в Якутске было учреждено викариатство.
В 50-х годах Иннокентий выступил с проектом церковных реформ, которые должны были приблизить церковное руководство к жизни народных масс. Однако этот проект вызывал недовольство консервативно настроенного митрополита Филарета и был отвергнут.
После нескольких поездок по епархии архиепископ в 1862г. переезжает в Благовещенск на постоянное жительство. Здесь в январе 1868г. он узнает, что назначен митрополитом Московским. В мае того же года он прибывает в Москву.
В Москве Иннокентий, как обычно, работал очень много. Он посещал семинары, Троице-Сергиеву лавру, нередко служил в церквах сам, периодически выезжал в Петербург для участия в работе Синода. Хотя по своему положению Иннокентий должен был восхвалять царя, поддерживать современный ему порядок, он, будучи одной из важных фигур русской церкви, не проявил себя, подобно своему предшественнику Филарету, в качестве реакционера. Очевидно, будучи человеком незаурядным, он понимал, что существовавшее тогда государственное устройство не является идеальным. Спустя несколько лет после переезда его в Москву, Иннокентий почувствовал, что начинает терять зрение. По его просьбе, в помощь ему был переведен в Москву сын, протоиерей Гавриил, который прочитывал для отца бумаги. Привыкнув ответственно относится к своим обязанностям, Иннокентий просит отпустить его на покой, но получает отказ. 31 марта 1879г. Иннокентий умер и был похоронен в Троице-Сергиевой лавре. В конце XIX в. были изданы «Творения Иннокентия, митрополита Московского» и «Письма Иннокентия, митрополита Московского» (каждое в трех томах). В 1977г. Иннокентий причислен к лику святых Синодом Русской Православной Церкви. В 1990-х гг. Русская и Американская церкви учреждают ордена во имя митрополита Иннокентия за особые успехи в миссионерской деятельности.
Помимо архиереев, среди представителей восточносибирского духовенства было немало замечательных лиц. Назовем лишь некоторых из них.
Необычной была судьба Дмитрия Петровича Сивиллова, который был известен жителям Забайкалья как архимандрит Даниил. Родился он в семье деревенского дьячка Пензенской губернии в 1798г. Окончив Петербургскую духовную академию, он принимает монашество под именем Даниила и в 1819г. направляется в составе Русской духовной миссии в Китай. В Пекине он проводит 17 лет, успешно действует в качестве казначея миссии, возобновляет Сретенский монастырь при русском посольстве, устраивает духовное училище, ведет миссионерскую деятельность, глубоко изучает язык, историю, культуру Китая. Его производят в архимандриты. В 1837г. в Казанском университете создается кафедра китайского языка — первая в России. Сивиллова приглашают стать руководителем кафедры, утверждают профессором университета. Кроме того, он успешно трудится в Казанской духовной академии и гимназии. Сивиллов издает учебники и словари для изучающих китайский язык, «Всеобщую историю Китая», переводит на русский язык труды философов Китая.
В 1844г. Сивиллов отказывается от должности и просит отправить его в Забайкалье. Два года он был настоятелем Спасо-Преображенского Посольского монастыря, а в 1846г. назначается архимандритом Святотроицкого Селенгинского монастыря.
И снова он добивается успеха, став также благочинным всех монастырей Забайкалья, церквей Верхнеудинска, первоприсутствующим Верхнеудинского духовного правления 49. Кроме того, архимандрит Даниил и здесь продолжает свою научную деятельность. Собрав большую библиотеку, он подарил 660 книг Селенгинскому монастырю, 328 книг — Кяхтинскому училищу китайского языка, 86 — Иркутской семинарии (итого — 1074 тома!).
В 1863г. происходит новый поворот в жизни Сивиллова: его вызывают в Петербург и назначают благочинным Ростовского Борисоглебского монастыря, а затем также и всех угличских монастырей. Умер этот незаурядный человек в 1871г.
Другой видный настоятель монастыря — игумен Варлаам, достиг этой должности совсем другим путем. Василий Федорович Надеждин, родившийся в 1774г. в Нижегородской губернии, был дворовым крестьянином. Научившись читать и писать, он в 1811г. ушел от помещика и явился в Киево-Печерскую лавру, желая жить в монастыре. Но поскольку паспорта у него не было, его сослали в Сибирь как бродягу. Попав в Иркутск, он пришел в Вознесенский монастырь, но через месяц был выслан за Байкал, в Урлуцкую волость. Стремясь быть поближе к церкви, он несколько лет выполнял обязанности сторожа, затем ушел в горы и 5 лет жил в деревянной келье. Узнав о его отшельничестве, к нему стали приходить старцы, стремившиеся к уединению. Вскоре он стал известен в Кяхте; некоторые ее именитые жители стали посещать Василия и поддерживать его материально.
Однако, так как никаких документов на право основания обители Василий не имел, его арестовала полиция и посадила в острог. Благодаря поддержке жителей Кяхты он был освобожден и отправлен в Иркутск. Здесь архиепископ Михаил «испытал нравственные качества и убеждения пустынножителя» и убедился, что тот действительно стремится к аскетическому образу жизни. Михаил решил, что скит в этом отдаленном краю может оказаться полезным для миссионерской деятельности и предложил Василию постричься в монахи, что и было сделано в 1828г. К этому времени на хребте Урлукском стояли уже часовня, трапезная и 9 келий братии.
В 1830г. Василий, получивший монашеское имя Варлаам, был посвящен в иеромонаха, а в 1831г. построил в обители храм. Вскоре епархиальное начальство дало о Варлааме такой отзыв: «...сей старец честен, трезв, благонамерен, не пьяница, постник, трудолюбив, благоучителен, нестяжателен и не употребляет табаку; для спасения умирающего жертвует покоем и собою; за беспрекословное и немедленное исполнение требований жителей к совершению св. таинств над нуждающимися он многих расположил к себе особенною любовью, и через такую благорасположенность спас многих из малых и взрослых детей суемудрых раскольников чрез совершение над ними святого крещения» 50.
Когда в 1834г. игумен Троицкого Селенгинского монастыря Израиль устроил в монастыре церемонии явно не православного характера, Варлаам донес об этом архиепископу. Началось следствие, в производство которого включился и Синод.
Следствие кончилось благополучно для Варлаама: Синод, установив, что Варлаам окрестил 68 детей «раскольников» и 8 — «иноверцев», Чикойский скит причислил к заштатным монастырям, Варлаам был признан строителем, а в 1839г. — игуменом. Монастырь продолжал расширяться, вокруг него по р. Чикою было основано несколько единоверческих церквей, заведена школа. Умер Варлаам в 1846г.
Одним из виднейших представителей духовенства Восточной Сибири XIX в. был кафедральный протоиерей Прокопий Васильевич Громов. Родившись в 1801г. в семье священника, он блестяще окончил Иркутскую семинарию. Отлично учился он и в Московской духовной академии, получив первым из иркутян степень кандидата богословия. Вернувшись в Иркутск, Громов с 1822г. преподавал в семинарии, а затем стал священником. В 1824г., несмотря на молодость, он был произведен в протоиереи и служил в Тихвинской церкви. Затем 14 лет трудился настоятелем Камчатского кафедрального собора (с 1833 по 1847гг.). Вернулся в Иркутск П. Громов протоиереем Спасской церкви, а с 1862г. его назначили на почетную должность настоятеля кафедрального собора.
Кроме того, с 1863г. он выполняет обязанности редактора «Иркутских епархиальных ведомостей», первых в Сибири, а с 1873г. — еще и председателя комитета по постройке нового собора.
Прокопий Громов славился умением читать проповеди. Сборник его речей был издан в Петербурге. Им написано много статей по истории Иркутской епархии, а также большая книга «Начало христианства в Иркутске и святитель Иннокентий, первый епископ Иркутский», изданная в 1866г. Умер П.В. Громов в 1880г. Н.С. Романов в «Иркутской летописи 1857-1880гг.» писал о нем: «Это был человек редких душевных качеств» (с. 407).
Немало полезного сделали духовные лица, занимавшиеся изучением монгольского и бурятского языков и переводческой деятельностью. В начале XIX в. одним из преподавателей Иркутской духовной семинарии был А.В. Игумнов, служивший также переводчиком в губернском правлении. В 1813г. он открыл частную школу, в которой обучал монгольскому языку. В следующем году в ней было уже девять учеников. Игумнов собрал памятники монгольской письменности, составил русско-монгольский словарь, перевел на монгольский язык сокращенный катехизис, стал инициатором преподавания монгольского языка в семинарии и духовном училище, подготовил специалистов для создавшейся впервые кафедры монгольского языка в Казанском университете 51.
Александр Бобровников, происходивший из русско-бурятской семьи, не только преподавал монгольский язык в семинарии, но отредактировал книги евангелия, составил одну из первых «Грамматику монгольского языка», вышедшую в 1835г. и служившую в качестве учебного пособия в иркутской епархии 52.
Видную роль в распространении православия сыграл Николай Иосифович Нилов-Доржеев. Бурят, воспитанный как ревностный ламаист, он в 1848г. перешел в православие с именем Николая, причем убедил креститься и всю его семью с восьмидесятилетним отцом во главе. Несколько лет Нилов-Доржиев преподавал в Иркутской семинарии монголо-бурятский язык. В 1853г. принимает сан священника, а в 1854г. переезжает вместе с архиепископом Нилом в Ярославль. Умер он в Петербурге, где работал над переводом богослужебных книг на бурятский язык и собрал много сведений о ламаизме 53.
Яркой личностью был Константин Константинович Стуков (1811- 1883). Нерчинский священник знал несколько европейских языков, литературный монгольский и бурятский языки, изучал буддизм. В 1836г. он получил сан протоиерея. За перевод гимна на монгольский язык — в 1857г. был удостоен благодарности от императора Александра II 54.
В Якутии хорошо проявил себя священник церкви в с. Амге Алексей Дычковский, обративший в христианство около 3 тысяч якутов и эвенков. Им же было организовано строительство Преображенской церкви в Амге (1824г.), отличавшейся красотой и дорогим убранством. Сам Дычковский вложил в строительство церкви 3 тыс. рублей 55.
В Ачинске большой известностью пользовался старец Даниил. Родился он в 1784г. в семье казака, недалеко от Полтавы. Служил солдатом в артиллерии, участвовал в Бородинском сражении. Выучился грамоте, стал унтер-офицером, читал христианские книги и был настроен очень религиозно. В 1823г. Данила Корнилиев, сын Делие, был осужден «за принятое намерение удалиться вовсе от службы для пустынножительства», из-за чего был сослан в Нерчинск для работы в рудниках. Затем длительное время жил в Ачинске, ходил на поклонение мощам Иннокентия в Иркутский Вознесенский монастырь. В Ачинске «старца все прославляли и почитали, как великого подвижника» 56. Полагали, что он мог читать мысли. В январе 1843г. он переехал в Енисейск и умер в Енисейском женском монастыре 15 апреля 1843г. В 1859г. над могилой Даниила была построена каменная часовня, сгоревшая во время сильного пожара 1869г.