Распространение православия и в период 1860-1910-х гг. оставалось одной из важнейших сторон деятельности русской церкви. Остановимся на общих для всех территорий региона особенностях этой стороны церковной жизни.
В 1860-х гг. была предпринята попытка объединить миссионеров русской церкви и активизировать их усилия. С этой целью в 1865г. создается Православное миссионерское общество (ПМО), возглавляемое первоначально императрицей, с центром в Петербурге. Однако лишь с 1869г., когда был изменен его устав, Совет перевели в Москву, а руководителем назначили Митрополита Иннокентия Вениаминова, оно стало играть значительную роль в деле распространения православия. Митрополит, прекрасно понимавший все трудности этой работы, полагал, что светская администрация должна оказывать всемерную поддержку миссионерам, помочь им в создании крепкой финансовой базы, привлечь общественность к решению этих задач, содействовать успехам православия через межличностное общение, образование, быт 387.
Общество финансировалось в основном за счет пожертвований населения. При церквях велся, в частности, сбор «на распространение православия между язычниками империи». В 1888г. в 43 епархиях существовали отделения общества, а в 1889г. его членами были 12849 человек. В 1865г. образовался Иркутский, а в 1870г. — Якутский комитеты ПМО.
В 1861г. правительство, начавшие крупные реформы в социальной и политической жизни страны, решилось принять «Правила о крещении», которые должны были положить конец практике насильственного крещения, имевшей кое-где еще место, в том числе и в Сибири. В правилах указывалось, что при крещении коренного населения каждый, переходящий в православие, должен был дать свое письменное согласие на этот акт, либо согласие родителей. При крещении требовалось присутствие свидетелей.
Новые правила крещения сразу же вызвали возражения руководства восточных епархий. В них говорилось, что подавляющее большинство коренного населения неграмотно, многие ведут кочевой образ жизни, что чрезвычайно затрудняет соблюдение новых правил. Кроме того, архиереи выразили недоумение по поводу того, что буряты, тунгусы и остяки лишались пособий при крещении, хотя калмыкам эта льгота была сохранена. Лишь в 1874г., после продолжительной канцелярской волокиты, нереальные требования правил были отменены, а в 1880г. подтверждается льгота в отношении уплаты податей и повинностей 388.
Материальное положение и миссий, и миссионеров в большинстве случаев было недостаточным. В 1870-х гг. миссионер имел годовой оклад от 85 до 214 руб. Миссионерское общество в 1878г. рекомендовало, желая заинтересовать миссионеров в длительной работе на одном месте, ввести надбавки за каждое пятилетие службы. В сибирских епархиях эта рекомендация была учтена не сразу, но постепенно суммы, выплачиваемые миссионерам, стали возрастать, и к 1895г. достигли приемлемого уровня в 500-800 руб 389.
В 1881г. императором стал Александр III, проводивший более консервативную политику, чем Александр II, и стремившийся к обрусению национальных меньшинств. Практически те же идеи высказывал иркутский архиепископ Вениамин, опубликовавший специальную брошюру, в которой изложил собственное понимание миссионерских задач. Он полагал, что распространение православия в Сибири должно приводить аборигенов не только к смене веры, но и к их обрусению. Вениамин писал: «...вселенское православие в России существует как русская вера, и только тот называется русским, кто православный. Римско-католик - поляком, лютеранин - немцем, магометанин - татарином, язычник в Сибири остается бурятом, пока он не православный. Православие всех делает русскими, и каждый из них почтет для себя оскорблением, если по принятии православия его назовут не русским. Таким образом, в отношении к иноверцам православие должно вести борьбу не просто с чужою верою, но и с чужою национальностью, с нравами, привычками и всей обстановкою обыденной жизни инородцев — убеждать их в превосходстве русского национального быта, чтобы сделаться им не по вере только, но и по национальности русскими. Эта перемена в их глазах есть такое условие, без которого нельзя быть настоящим христианином» 390.
Вениамин, постоянную поддержку которому оказывал обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев, находившийся с ним в переписке, выступил главным организатором съезда сибирских миссионеров в июле-августе 1885г. в Иркутске. На съезде, проходившем в июле-августе 1885г., присутствовали сибирские архиереи, генерал-губернатор Восточной Сибири А.П. Игнатьев, губернаторы Иркутской губернии и Забайкальской области.
Съезд обсуждал главным образом те изменения в законодательстве, которые были бы полезны для «развития проповеди слова Божия среди язычников». Духовенство предлагало перевести кочевников «на душевой надел оседлого земледельца», а изъятые у них земли передать русским крестьянам. Иркутский архиепископ Вениамин предложил обязать сибирских аборигенов служить в армии, что способствовало бы их обрусению. Предлагалось также перевести ясачные повинности из натуральной в денежную форму, что стимулировало бы переход хозяйства «инородцев» к более совершенным экономическим отношениям 391.
Трудно согласиться с мнением Л.Н. Харченко о том, что съездом были приняты важные решения. Их нелегко было принять прежде всего из-за объективных обстоятельств — трудностей более глубокой христианизации коренного населения и недостаточного финансирования миссионерской работы.
Несмотря на то, что передовые миссионеры еще в первой половине XIX в. заявляли о том, что распространять православие следует путем убеждения коренного населения в преимуществах этой веры, проповедники по-прежнему использовали и материальные стимулы. Правда, прямое принуждение применялось реже, но льготы предоставлялись и в этот период. Так, даже в конце XIX — начале ХХ вв. «...желавшим креститься выдавали халат, рубашку и 3 рубля». Охотников находилось всегда достаточно, тем более, что обучение молитвам и догматам веры не практиковалось. Миссионер только крестил и говорил новообращенному «Ты теперь крещен, ты — православный, где увидишь церковь - крестись» 392. Конечно, в отношении отсутствия обучения догматам веры автор статьи прав лишь частично, но наличие материальных стимулов христианизации коренных жителей подтверждается источниками. Существование «системы льгот и поощрений» во второй половине XIX в. признает и Л.Н. Харченко. Она считает, что эти меры «...осложняли до предела жизнь новокрещенных в их сообществах. Аборигены, принявшие крещение, как правило, подвергались притеснениям среди своих соплеменников, вплоть до физических воздействий. Причем, именно льгота становилась одной из главных причин негативного отношения к новокрещенным, т.к. сумма ясачного налога выбывшего раскладывалась на всех членов сообщества» 393.
Довольно эффективным способом привлечения новых христиан были поездки высоких особ. Вот что писал в отчете за 1880г. иркутский архиепископ Вениамин: «Нарочитые поездки для крещения язычников совершались мною ежегодно, потому что многие буряты желают принять крещение не иначе, как от рук архиерея, кроме того, архиерейские поездки вызывают к крещению и таких лиц, которые иначе по слабости воли и нерешительности характера надолго остались бы вне спасительного двора Христова; в это же время они идут к крещению, увлекаясь примером других» 394. Летом 1891г., во время проезда наследника престола Николая Александровича, возвращавшегося после длительного путешествия с востока через Забайкалье, Иркутскую и Енисейскую губернию, многие представители коренных народов принимали христианство, получая имя «Николай».
Так как профессионально подготовленных миссионеров, т.е. отлично знающих не только богословие, но также местный язык, и обладавших дарованием проповедника, было мало, существовали специальные учебные заведения. Некоторое время такие кадры готовила Казанская духовная академия. В начале ХХ в. их обучали в Иркутской духовно-учительской семинарии и Читинском центральном миссионерском второклассном училище.
Общее число крестившихся в Иркутской губернии с 1861 по 1895гг. Т.В. Михайлова исчисляет в 38965 человек, а в Забайкальской — в 8131. Л.Н. Харченко полагает, что только в течение пяти лет, с 1889 по 1893гг., в Забайкалье было крещено 8712 бурят, следовательно, общее количество принявших в Забайкалье православие с 1861 по 1895гг., должно оказаться значительно большим, чем цифра Т.В. Михайловой 395. В Якутии и Енисейской губернии, где основная масса населения была христианизирована раньше, число крестившихся за эти годы не могло быть значительным. Таким образом, общее число лиц, перешедших в православие за 1861—1895гг. можно приблизительно оценить в 50 тыс. человек, или несколько больше. Поскольку в 1905-1907гг. в регионе наблюдался выход из православия значительного количества лиц, общий итог христианизации за эти 22 года (1895-1917) скорее всего, был близок к нулю, или имел небольшое количественное прибавление. Всего же за 1861-1917 гг., вероятно, можно говорить о 50 тыс. или несколько большем количестве крещеных в регионе.
К сожалению, вплоть до начала ХХ в. официальной церковью использовались и насильственные меры христианизации коренного населения. Об этом сообщала периодика 1890-х гг. В 1892г. в петербургской консервативной газете "Гражданин" приводились факты принудительного крещения бурят в Иркутской губернии. В томской газете "Сибирская жизнь" (1898, №201) в статье "Христианство у минусинских тюрков" говорилось: "Даже крещение приходится совершать при помощи десятников, собирающих некрещеных к приехавшему в улус священнику". Правда, следует отметить, что к принуждению для защиты или распространения своих религиозных представлений прибегали также ламы и шаманисты. Известны случаи драк на почве конфессиональных противоречий.
Переводческая деятельность православного духовенства во второй половине XIX — начале ХХ вв. значительно оживилась. В епархиях создаются переводческие комитеты, выходят религиозные издания, словари, буквари на бурятском и якутском языках. При издании книг для бурят победила, наконец, точка зрения о публикации их не на литературном монгольском, а на языке, близком к разговорному и понятному для большинства жителей. Были напечатаны многие десятки книг и брошюр, что способствовало также развитию письменности у местных народов. Следует отметить, что книги нередко выпускались значительными тиражами, по 1000-1200 экземпляров, а «Краткий молитвенник» на якутско-русско-славянском языке был издан в 1912г. даже в 10 тыс. экземплярах 396. Эти крупные достижения в переводческой деятельности были связаны с именами Димитриана Попова, протоиереев Василия Бережного, Михаила Протопопова, С.Никифорова, готовивших издания для якутов; протоиереев А.М. Орлова, Н.С. Болдонова, Н.Доржеева, И. Чистохина, архимандрита Вознесенского монастыря Епифания, И.А. Подгорбунского, создававших и переводивших книги для бурят.
Новым противником, с которым всерьез пришлось бороться миссионерам, стали сектанты. Их распространению в Сибири способствовало сооружение Транссибирской магистрали и указ 17 апреля 1905г. о началах веротерпимости. Хотя он не давал полных прав неправославным верованиям, сектанты воспользовались им, чтобы, переселяясь в сибирские губернии, вести там активную пропаганду. Если до 1905г. сектантов в Сибири было немного, то уже в 1909г. общее число их в Сибири и на Дальнем Востоке составило около 26 тысяч.
В «Сибирских вопросах» за 1912г. приводились следующие цифры о распространении сектантов на Востоке России:
«Омская епархия: штундо-баптистов — 6120 человек; молокан — 2116 человек; адвентистов — 12 человек; субботников 64 человек; иоаннитов — 125 человек; подозреваемых в хлыстовстве — 37 человек; всего — 8472 человека (фактически — 8454 — А.Д.).
Тобольская епархия: штундо-баптистов и адвентистов вместе — 1000 человек.
Енисейская епархия: штундо-баптистов — 489; молокан — 532; субботников — 1410; всего — 2331 (фактически — 2431 — А.Д.).
Иркутская епархия: субботников — 2149; штундистов — 110; молокан — 10; иеговистов — 100; иоаннитов — 120; баптистов — 54; духоборов — 73; всего — 1716 человек (фактически — 2616 — А.Д.).
Благовещенская епархия: молокан 2436; баптистов — 6460; духоборов — 2620; субботников — 225; подозреваемых в хлыстовстве — 280; всего — 12021 человек.
Якутская епархия: скопцов — 555 человек» 397.
К сожалению, почти все суммы по епархиям здесь подсчитаны неверно. Поэтому в скобках пришлось указывать правильные итоги. В данном случае очень трудно определить, какие именно цифры ошибочны. С большой долей вероятности можно считать, что в Иркутской епархии было не 2149 субботников, а 1149, тогда при подсчете сумма по епархии будет близка к итоговой цифре, отличаясь лишь на 100. Несмотря на явную безалаберность автора статьи и редакции журнала в отношении подсчетов, имеет смысл эти числа все же привести, поскольку они дают хотя бы ориентировочные сведения о распределении сектантов, исключая Забайкальскую епархию. Следует учесть также, что сам автор указанной статьи заявляет, что приведенные им цифры скорее всего меньше реальных величин.
Как же боролись с сектантами миссионеры региона? В 1914г. енисейский миссионер священник Иннокентий Орфеев вел диспут на участке Ново-Васильевский (Колба) с главой баптистов И.Кабаненко, который в этом споре, по словам епархиальных ведомостей, не смог привести убедительных аргументов. В Заманском районе Красноярского уезда насчитывалось около 100 штундо-баптистов. Но с отъездом их главы И.Христюка в 1915г. в Амурскую область, сектантство в Заманском районе «сильно ослабло». 16 и 18 июня 1916г. в Канске, по просьбе командира расквартированного там 16-го полка, проповедник провел две беседы с штундо-баптистами, служившими в этой части 398.
В Иркутской губернии для активизации противодействия сектантам с января 1914г. был учреждена должность епархиального книгоноши. В его задачи входило распространять среди населения брошюры и листки на религиозные темы, а также вести беседы с сектантами в защиту официального православия. Епархиальным книгоношей был назначен бывший баптист, один из основателей баптистской общины в Иркутске в 1908-1909гг. Вернувшись затем в православие и пройдя миссионерские курсы, А.Е. Шипицын стал успешно обличать своих прежних иркутских «братий» 399.
В том же 1914г. в Иркутске издали довольно большую (59 стр.) брошюру «Баптизм» А.Троицкого, преподавателя миссионерских предметов духовной семинарии. Судя по рецензии на брошюру, А.Троицкий дал общую характеристику сектантству, затем остановился на истории возникновения баптизма в Германии, распространения его в России, рассказал об особенностях этой секты и мерах борьбы с ней 400. Брошюру распространяло Братство св. Иннокентия.
Иркутский епархиальный миссионер И.Климюк писал в 1914г., что, хотя ни в Иркутске, ни в губернии нет зарегистрированных сектантских общин, редактор одной из иркутских газет получил письмо, подписанное «баптисты из Танхоя». Авторы письма откровенно заявляли, что война с Германией греховна, что ее кайзер Вильгельм — «христианнейший из монархов». Недавно, сообщает Климюк, зиминский баптист и проповедник Фридрих Фр. Гартвиг был арестован в с.Хор-Тагне за речь подобного же содержания на собрании 401.
Проявляли себя сектанты и в Забайкалье. 25 октября 1913г. по просьбе епархиального миссионера в Чите были проведены обыски в квартирах иоаннитов. Было отобрано много портретов иоаннитской «богородицы» Киселевой, конфискованы религиозные книги, иконы, главным образом, «возмутительной живописи», т.д. 402 Любопытный случай, свидетельствующий о том, какое большое значение придавалось борьбе с сектантами, произошел на станции Хилок. Узнав о том, что супруги Сапецкие, живущие на станции, обратились к губернатору с прошением о переводе их из православия в баптизм, туда приехал миссионер вместе... с епископом, чтобы провести с ними беседу. Но Сапецкий, работавший на железной дороге, был в поездке, а его жена ушла из дома, не желая разговаривать с посетителями 403.
Рассмотрим теперь особенности миссионерского дела по отдельным территориям. В Енисейской губернии была велика доля русского населения. Процент православных здесь, правда, несколько упал — с 95,7 до 93,14, но это, вероятно, было связано только с более точным учетом православных в 1911г. Поэтому главной задачей миссионеров было не столько распространение христианства, сколько более глубокое разъяснение его догматов.
В 1861г. в состав миссии при Туруханском монастыре был добавлен еще один священник, и их стало двое. Несмотря на большие трудности работы в этой местности и недостаток средств, к 1870-м г. число крещеных аборигенов этого края достигло 3 тыс. В 1872г. Синод упразднил эту миссию, а ее обязанности возложил на 5 приходских священников, что усложнило проповедь «русской веры». В конце XIX в. степень восприятия тунгусами (эвенками) православия определялось таким образом: «Для многих из крещеных инородцев Туруханского края не перестают иметь священное значение сопки и леса, как жилища богов и места жертвоприношений. Так, инородцы считают необходимым на сопках приносить в жертву богу промысла пули, лоскутья, одежду, шкуры песцов и соболей. В лесах также можно встретить высокие шесты с навешанными на них шкурами зверей в качестве жертвы богу» 404. Этот же автор добавлял: «Двоеверие, можно сказать, - отличие всех инородцев — тунгусов Туруханского края» (с.99). Местные жители долгое время не хотели отдавать детей для обучения в духовные училища. И лишь в 1887г. был отмечен первый случай, когда в духовную школу поступили 2 мальчика—остяка 405.
В отчете о миссионерской деятельности в Енисейской епархии за 1887г. отмечалось, что из 43 тыс. «инородцев» епархии остались не окрещенными лишь 2 тыс., «...но уровень их религиозно-нравственного просвещения так низок, что большая часть их только по названию христиане. Нет сомнения, что они верят в Бога, искренне чтут и некоторые христианские праздники, например, Богоявление Господне, день св. Николая (последний по преимуществу), но в то же время преданы шаманам, и боятся их и верят во все их кудесничества» 406. Далее говорилось, что миссионерам все же удалось добиться увеличения числа говеющих, исповедующихся, церковных браков среди бывших язычников.
Важной задачей руководство местного Комитета ПМО считало подготовку катехизаторов из числа аборигенов. Поэтому с октября 1887г. их соплеменник учитель Симеон Чисмочаков стал преподавать «инородцам» в миссионерской школе Усть-Эсинского прихода; «по отзыву местного священника (также природного местного инородца), с заметным успехом учеников в этой школе обучается 24 мальчика и 6 девочек» 407.
В отчете указывалось, что из всех аборигенов епархии сагайцы и качинцы больше других стремятся к получению образования, «по собственному почину» отдают детей в различные школы, даже в учительскую семинарию. От них в этом отношении сильно отстают кизыльцы, а еще больше — туруханские уроженцы.
Автор отчета подчеркивал, что в епархии мало миссионеров, хорошо знающих местные языки. В епархии использовались религиозные книги, переведенные и изданные Алтайской миссией. Оказалось, что книги на шорском языке с русским алфавитом понимают и качинцы. В 1887г. епархиальный Комитет ПМО имел 63 члена, уплативших членские взносы. Комитет располагал скудной суммой — 4087 руб. 4 коп. За год был крещен 71 взрослый абориген.
Духовенство епархии получало постоянную помощь от Алтайской миссии, имевшей значительные успехи. Там обучались выходцы из хакасов. Однако, хотя народы южной части епархии и были родственны алтайцам, но языки их отличались, и проповедь на алтайском языке оказалась неэффективной. Полезные результаты имело обучение местных аборигенов, и уже с 1876г. богослужения в Минусинском и Усино-Урянхайском уездах и преподавание в школах стали вести на языках коренного населения 408.
В 1884г. существовало 12 миссионерских приходов, а к концу XIX в. во всех благочиннических округах губернии (в каждом из шести уездов их насчитывалось от трех до пяти) были назначены катехизаторы и миссионеры. Таким образом, некоторые достижения и успехи в «христианском просвещении» коренных народов в епархии имелись. Издавались методические пособия миссионерам, публиковались специальные статьи. В 1908г. состоялся миссионерский съезд епархии.
Что же касается адептов европейских конфессий, то попытки обращения их в православие почти ничего не давали. Так, в 1911г. православие приняли 15 католиков, 10 иудеев и 5 баптистов. Но в том же году отреклись от него и стали католиками 15 человек, иудеями 20, баптистами — 5 человек 409.
Поскольку в Иркутской губернии православные в 1911г. составляли 85,8%, т.е. доля представителей других конфессий была почти в 2 раза выше, чем в Енисейской, работы миссионерам здесь было больше. В 1861г. учреждается Иркутская миссия. Новый владыка Парфений много сделал для ее устройства: «Объезжая с проповедью Слова Божия бурятские улусы, он сам лично входил во все нужды миссии; сам назначал миссионеров, выбирал места для станов, наблюдал за постройками миссионерских зданий, знакомился с влиятельными родоначальниками и располагал их к принятию христианства... В течение его 12-летнего управления Иркутской епархией число крещенных инородцев возросло до 8000 душ и построено было 11 миссионерских станов с церквами и удобными помещениями для миссионеров», - свидетельствует автор брошюры об Иркутской духовной миссии 410.
В 1863г. в Иркутской губернии было 5 священников—миссионеров, один из них, протоиерей Николай Нилов Доржеев, бурят, до своего крещения был бурятским ламою. Чтобы усилить миссионерскую деятельность, в духовных учебных заведениях было введено преподавание бурятского языка. До 1867г. его преподавали в Иркутском духовном училище, а с 1871г. перенесли в семинарию. Первоначально в неделю давалось 6 уроков по этому предмету, а с 1904г. — по 12. Число желающих изучать бурятский язык увеличилось в начале ХХ в., особенно за счет семинаристов—бурят. Перед 1917г. в семинарии имелись 2 стипендии архиепископа Парфения. Они предоставлялись учащимся, которые после окончания семинарии должны были прослужить в должности миссионеров при бурятских школах в течение шести лет.
В 1892г. в отчетах миссионеров отмечалось, что в Балаганском округе многие новокрещенные довольно серьезно воспринимают новую веру. Но миссионер Бильчирского стана свидетельствовал, что «...женщины в некоторых улусах еще упорно держатся язычества, и бывали даже случаи бегства жен от мужей, когда последние хотели удалить онгонов из своих жилищ, или не позволяли помещать их наряду с иконами» 411.
Любопытно следующее наблюдение миссионеров: «Вера новокрещенных в загробную жизнь, праведное мздовоздаяние и надежда на милосердие Божие настолько велики, что больной инородец всегда желает пред кончиной напутствоваться Св. тайнами, хотя это иногда и неудобоисполнимо для него: кого послать за священником, если больной один в улусе среди язычников?» 412.
Чтобы приобрести большее влияние на бурят, которых лечили ламы, иркутские миссионеры стали оказывать им медицинскую помощь. Так, в 1890г. миссия открыла аптеку около Кыренского дацана в Тункинской долине (ныне — территории Бурятии), а в 1891г. — в Хорбатовском стане Приленского края. К середине 1890г. почти у всех миссионеров имелись аптечки с препаратами, необходимыми для оказания первой помощи. С 1861 по 1895гг. в Иркутской епархии было крещено 38965 человек, как уже указывалось.
В 1914г. епархиальный миссионер И.Климюк таким образом объяснял необходимость внедрения православия среди нерусского населения Восточной Сибири: «...в Иркутске и Забайкальске наиболее сильно ощущается нужда в просвещенных противо-языческих деятелях — миссионерах. Здесь находятся огромные центры ламаизма, как Гусиноозерский дацан (в Забайкалье) с хамбо-ламою во главе, дацан Аларский и Кыренский (в Иркутской губернии), имеющие огромное духовное влияние на народные массы бурят. Влияние это, несомненно, так значительно потому, что именно Иркутская губерния и Забайкальская область граничат с таким очагом всяких религиозных и национальных брожений среди азиатских народов, как недавно возродившаяся к новой жизни Монголия со своими религиозно-политическим главою — хутухтою. Нужно помнить, что именно оттуда идет религиозное и национальное пробуждение сибирских монголов, которое в последнее время так быстро идет вперед». Климюк делает вывод, что с этим движением нужно вести активную борьбу 413.
Миссионерский комитет, который возглавил епископ Киренский Евгений, принимал меры к расширению числа миссионерских станов. В 1914г. епископ Евгений совершил миссионерскую поездку во Верхоленскому уезду, посетив 45 населенных пунктов и проехав более тысячи верст на лошадях. В каждом улусе епископ через переводчика вел с бурятами беседы, стараясь убедить их в преимуществах христианства. Буряты обычно упорствовали при таких беседах, отстаивая шаманизм, и лишь в конце разговора начинали кое в чем соглашаться с миссионером.
Переплыв Малое море, епископ посетил и Ольхон. В улусе Семисосенном, после обычного богослужения в храме, совершил на близлежащей скале панихиду по «в нечаянии погибшим» в 1903г. 185 лицам, плывшим на барже, разбитой о скалу «Сармой» (крайне опасный байкальский ветер) и здесь погребенным. "Поздний вечер. Высокая, сажень в 30 над морем скала, окутанная густым туманом. На ней большой деревянный крест — общий памятник погибшим. Все мы вели панихиду. Впечатление сильное", - писал один из участников этой поездки 414.
На Ольхоне же Евгений уговорил бурят, в том числе двух шаманов, побывать вместе с ним на «шаманском камне» (две стоящие рядом скалы), который местные жители никогда не посещали, опасаясь гибели от злых духов. Глава миссии вместе с бурятами вошел в пещеру, где якобы обитали злые духи и пропел молебны в честь святителя Николы. Затем все вышли вместе, и буряты убедились в том, что посещение пещеры нечем не грозит. Епископ предложил бурятам переименовать скалу в «камень святителя Николая». Спустя некоторое время в Иркутск поступили сведения, «что буряты около «камня св. Николая» ничего не боясь, уже ловят рыбу, а в праздники, вместе с русскими, посещают часовню, по своему молятся и ставят свечи... Веруем, что твердыня шаманская 3 июля пала, и пусть этот день будет днем — фундаментом веры Христовой в жизни бурят Ольхона», - писал сотрудник миссии.
Архиепископ Иоанн в октябре 1916г. наложил следующую резолюцию, прочитав отчет начальника миссии епископа Зосимы о поездке по обозрению миссионерских станов Верхоленского уезда: «Из отчета о поездке к бурятам я вынес убеждение, что для противодействия ламаизму необходимо вести проповедь и совершать литургию и некоторые другие службы на бурятском наречии, что привлечет бурят к церкви и свяжет их с ней и национальными нитями» 415.
В Якутии подавляющая масса населения была окрещена к середине XIX в., хотя многие из якутов приняли христианство лишь формально. В 1897г. 264565 человек, т.е. 98,03% жителей числились как православные, 1062 — как сектанты (0,39%), 451 (0,16%) — как католики, 214 (0,08%) — как протестанты, 1909 (0,7%) — как мусульмане, 724 (0,27%) — как иудеи и 939 (0,35%) — как язычники 416. Любопытен факт появления в Якутии довольно значительного количества мусульман.
Понимая необходимость преодоления языкового барьера, в епархии старались назначать священниками лиц, знавших якутский язык. Известен случай, когда в 1885г. один из священников был переведен в другое место за то, что живя среди якутов «...многие годы, он не знает якутского языка, поэтому не занимается проповедчеством и не оказывает нравственного влияния на пасомых» 417. Поскольку почти все якуты были окрещены, главной задачей миссионеров было углублять восприятие христианского вероучения и догматов, что без знания языка своей паствы сделать очень трудно.
В Якутске продолжали заниматься переводом религиозных текстов на якутский язык. С 1899 по 1917гг. Якутская церковно-миссионерская переводческая комиссия издала 5 сборников церковных текстов на местном языке. В 1912г. в кафедральном городе открылись краткосрочные пастырские курсы. С 1891г. главным организатором миссионерской деятельности в этом краю стало церковно-миссионерское Братство Христа.
Чтобы усилить свое влияние на жителей, духовенство епархии в 1866-1868гг. даже занималось оспопрививанием населения. Затем решено было прекратить эту работу, так как она мешала выполнению главных обязанностей причта.
С 1883 по 1914гг. миссионеры епархии добились довольно скромных успехов, присоединив к православию 224 лица других конфессий: 9 лютеран, 16 католиков, одного протестанта, 5 сектантов и столько же буддистов. Более результативными были контакты со старообрядцами (87), мусульманами (53) и иудеями (48 лиц) 418.
Язычество в крае хотя и отступило на второй план, но сохраняло немалое влияние на аборигенов. Известны были случаи обращения якутов к шаманам. С этим «пережитком прошлого» священники должны были бороться убеждением, но «...в случае необходимости иереи обязывались консисторией уничтожать места исполнения обрядов, костюмы и прочие атрибуты шамана, на которого налагалось церковное покаяние» 419. В своих отчетах руководство епархии явно преуменьшало степень влияния шаманства. Об этом свидетельствует тот факт, что в 1920-1930-х гг. в Якутии действовало более 300 шаманов. А православного духовенства в Якутии в 1915г. было 286 человек 420. Не следует ли из этого, что влияние православия и язычества здесь было примерно равным?
Некоторые якуты воспринимали новую веру настолько серьезно, что становились ее профессиональными служителями. Уже в 1899 г. небольшая часть духовенства края, не свыше 10%, были якутами. В начале ХХ в. удельный вес якутов здесь значительно увеличился и, по подсчетам И.И. Юргановой, составил более 36% 421.
Наиболее трудным было положение православных миссионеров в Забайкалье, хотя и здесь аборигенное духовенство частично состояло из бурят. Вероятно, православные буряты в клире составляли более 10%. Но позиции буддизма в крае были весьма сильными. Фактическое число лам достигало 10 тыс., большинство их не имело официальных должностей, но жило за счет имений дацанов, треб и подношений от населения. Запрещено было расширять дацаны и собирать с бурят деньги для них, но ламы вместе с бурятскими начальниками имели возможность обходить эти запреты. В результате во второй половине XIX в. дацаны превращаются в двух—трехэтажные здания в китайском стиле, поражавшие население богатством и пышностью. Некоторые из них строились из камня и вызывали недовольство русского духовенства, служившего рядом в бедных сельских церквях.
Помимо того, что буддизм для забайкальских бурят, медленно переходивших к земледелию, был традиционно более близкой и понятной религией, чем христианство, ламы проводили дальновидную политику, ставя в зависимость от себя бурятское население. Начальник Забайкальской миссии Вениамин (будущий архиепископ Иркутский), писал в 1862г. о влиянии лам на жизнь бурят: «По укоренившемуся обычаю... в ламы посвящаются дети часто при самом рождении: едва младенцу обреют голову (знак посвящения в ламы: простые буряты носят косу на манер китайцев) как родители становятся к нему уже в почтительное отношение, называют его ламою и делают для него все, что бы ни потребовало капризное дитя. И всякий лама, приходя в юрту простого бурята, становится господином юрты, делает приказания, как настоящий владелец, даже говорят, посягает на такие предметы, неприкосновенность которых освящается законом и природою. Казалось бы, при чрезвычайном умножении лам, уважение к ним само собой должно уменьшиться; но ламы умели и это обратить в свою пользу. Чтобы закрепить за собою народ, они в каждом значительном семействе, где не менее трех сыновей, непременно одного посвящают в ламы и таким образом все почти семейство поневоле заинтересовывают в своем обширном сословии. Если бы не помогло и это, они покорили бы народ мнимыми чарами и угрозою начитывания. Простой народ от души верит, что всякий лама может начитать ему беду, какой и не воображал он: тибетские книги, которые читает лама, представляются ему как бы волшебными книгами, в которых лама найдет все, что ему угодно» 422.
Чтобы затруднить переход в христианство, ламы настраивали бурят также против хлебопашества. Когда один агинский бурят в 1885г. нанял русского крестьянина, чтобы вспахать поле и посеять, к нему приехал лама Агинского дацана и сказал: «Что ты делаешь? Зачем ты создание Божие — траву и насекомых, находящихся в траве и земле, губишь? Траву перевернул вверх корнем, а насекомых передавил пластами земли. Неужели бурхана дают траву для того, чтобы буряты губили ее таким образом, как теперь ты загубил ее? А в насекомых, которых ты передавил, без сомнения, находятся души твоих предков и сородичей, и мирно покоились. Великий ты грех сделал» 423. После такой «проповеди» бурят отказался сеять и поклялся, что никогда не станет этого делать.
Число лам, в большинстве своем неофициальных, но реально находившихся в монастырях, несмотря на запрет, постепенно увеличивалось. Низшие богословские степени они получали в местных дацанах, а более высокие степени гецула или гелуна — в Монголии. Затем они могли поступить в Гусиноозерскую школу хувараков, окончив которую имели шансы попасть в штат. «Положение» в 1853г. запрещало ламскому духовенству участвовать в торговле, но и этот запрет был обойден — торговлей занялись родственники лам.
Забайкальская миссия и Синод много раз обращались в правительство, добиваясь ограничения богатств и прав лам, всячески препятствующих крещению бурят и нередко притеснявших тех, кто перешел в православие. Начальник миссии Вениамин, стремившийся добиться крещения бурят даже насильственными мерами, все же, вероятно, был прав, пытаясь уменьшить большие льготы, предоставленные ламству. Но, несмотря на поддержку влиятельного обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева и целый ряд совещаний, правительство до конца XIX в. не рискнуло изменить «Положение» 1853г.
Ламы сохраняли в Забайкалье свои позиции и по ряду других причин. Среди них важным было то, что буддизм не требовал прекращения кочевок и не менял верований радикально, а лишь корректировал их.
Капитан А.И. Термен, несколько лет знакомившийся с бытом бурят, так определял особенности воздействия на бурят двух религий: "Христианская культура им говорит: «бросьте свое унаследованное, займитесь земледелием, науками, ремеслами, бросайте вашу веру, примите нашу». Ламаизм говорит: «не бросайте ничего своего, кроме водки и кровавых жертвоприношений — они вам только вредны душевно и материально, сохраните же все, что вам присуще и дорого: ваш быт, костюм и занятия. Ваших духов гор и озер мы давно почитаем и будем чтить их, но по-буддийски, как нам завещал наш учитель; поэтому вы в него должны верить. Наши ламы также умеют предсказывать будущее, ловить блуждающие души, умилостивлять эжинов, как и ваши шаманы, но мы не разоряем народ. Ламы наши лечат не как ваши шаманы, а по книгам, написанные учителем, все мы люди ученые и за всех вас будем всегда молиться. Таким образом, вы, оставаясь тем, что вы есть, обеспечите себе блаженство и будете процветать нашими молитвами и наукой» 424. Кроме того, буддизм приносил и практическую пользу, поскольку ламы врачевали, и нередко вполне успешно.
Ламаизм, как и православие, тоже использовал для расширения своего влияния насильственные меры. Пользуясь безразличием русских властей, ламы запрещали в окрестностях дацанов шаманизм, преследовали шаманов, уничтожали шаманские бубны и другие атрибуты культа: «Ламы устраивали массовые сожжения шаманских могил и предметов шаманского культа. На могилах наиболее популярных шаманов учреждались ламаистские обо в честь какого-либо божества ламаистского пантеона», - отмечает К.М. Герасимова 425.
Насилия использовались и Вениамином, с 1862 по 1868гг. начальником Забайкальской миссии, а с 1873 по 1892гг. — иркутским архиереем. Капитан А.И. Термен писал: «Девизом архиепископа Вениамина было «какими бы то ни было средствами крестить и как можно больше народа». Поэтому пускались в ход побои, насилия, буряты загонялись в юрты или сараи в ожидании приезда миссионера, содержались там без питья и пищи. Сопротивлявшимся наносились побои и с окровавленными лицами приступали они к св. крещению. Миссионер Берденников свое недюжинной силой и жестокостью прямо — таки наводил ужас на бурятов. Верным ему помощником был тайша Хомаков, получивший «за усердие» ряд наград вплоть до потомственного дворянства. Стоило лишь вору принять крещение, и он избавлялся от суда. Что это было духом миссионерской деятельности того времени, свидетельствует тот факт, что когда земский заседатель Германов, случайно увидав запертых в сарай «алчущих крещения», выпустил их, то он стал терпеть нападки со стороны миссии за «противодействие миссионерской деятельности» и в скором времени был переведен. Насилия эти были прекращены лишь в 1901 г. при архиепископе Тихоне» 426. А.И. Термен считает также, что многие миссионеры были слабо подготовлены к выполнению своих обязанностей и проповедованием почти не занимались.
Л.Н. Харченко полагает, что переход в православие был затруднен еще и из-за того, что местные общества устанавливали высокие подати для принявших новую веру бурят: «В то время как язычники с каждой головы скота платили 8-9 коп., крещеные должны были платить 75-80 коп.» 427
В конце XIX — начале ХХ в. многие дацаны Забайкалья превратились в великолепные, богато украшенные дворцы, вокруг которых создавались крупные поселки, насчитывавшие иногда сотни зданий. При дацанах было воздвигнуто несколько металлических скульптур-бурханов Майдари, высотой до 9-11 м. Соседние русские церкви отличались бедностью, миссионеров было слишком мало, и далеко не все они пользовались авторитетом. Ламы же, не порицая прямо православие, старались различными способами не допустить перехода своей паствы в другую веру. Буддизм был ближе и понятней для забайкальских бурят, ламы полностью использовали те возможности, которые были даны русским правительством и сумели сохранить свое влияние на соплеменников.
После принятия в 1905г. закона о свободе вероисповеданий немалая часть бурят перешла из православия в буддизм.
Новым направлением деятельности миссии стало крещение китайцев и корейцев, трудившихся в основном на золотых приисках Забайкалья. При читинской миссионерской церкви был образован причт из перешедших в православие священника и псаломщика — катехизатора. Известно, что в 1913г. приняли православие 23 корейца, а до этого — 100 человек 428.
В Бурятии в 1865 — начале 1870-х гг. сложилось противостояние пяти конфессий. В эти годы царское правительство решило сосредоточить католических ксендзов, сосланных как участников польского восстания 1863-1864гг., опасаясь их влияния на православных, в Тункинской долине, где сильны были позиции ламаизма 429. Поэтому на территории нынешней Бурятии оказались твердые сторонники шаманизма, ламаизма, официального православия, старообрядчества и католицизма.
Формальные итоги взаимодействия различных конфессий в Восточной Сибири начала ХХ в. были следующими. В 1911г. общее число восточносибирских жителей выросло до 2862 тыс. В Западной Сибири, в отличие от Восточной, доля православных была выше, буддистов не было, язычников было очень мало (1,67%), зато значительно больше, чем в Восточной, было мусульман (3,66%), католиков и лютеран (0,31), старообрядцев (2,76).
Православных в Восточной Сибири было 83,38%, по-прежнему меньше, чем в Западной Сибири (91,69%), но больше, чем на Дальнем Востоке (73,53%). Как и раньше, на первом месте по доле православных считалась Якутия (98,88%), затем — Енисейская губерния (93,14%), Иркутская (85,8%), Забайкалье (68,8%). В регионе оставалось много буддистов (7,32%), доля которых в Забайкалье составляла 21,2%. Из других конфессий больше стало старообрядцев (2,71%), из-за их значительного естественного прироста; но в Западной Сибири и на Дальнем Востоке их доля была еще выше. Соотношение католиков и лютеран мало отличалось от западных и восточных соседей региона. В Енисейской губернии их было больше (католиков — 1,69%, лютеран — 1,65%), чем на других территориях Восточной Сибири. Заметно вырос удельный вес иудаистов (1,18%), он был гораздо выше, чем в соседних регионах. Иудаистов было особенно много в Забайкалье (1,7%) и Иркутской губернии (1,33%), значительно меньше — на других территориях. Язычников в Восточной Сибири числилось 1,99%, сосредоточенных в основном в Иркутской губернии (6,93% от числа ее жителей) 430.
Специалисты, обрабатывавшие итоги переписи населения 1897г. по Енисейской губернии, сделали выборки о количестве грамотных разных вероисповеданий. Приведем их итоги 431:
|
Вероисповедание |
% грамотных в губернии |
||
|
мужчин |
женщин |
Обоего пола |
|
|
Православные |
18,84 |
6,09 |
12,73 |
|
Старообрядцы |
24,76 |
6,21 |
15,42 |
|
Римско-католики |
41,84 |
29,01 |
38,52 |
|
Лютеране |
61,53 |
51,05 |
57,68 |
|
Иудеи |
57,64 |
33,14 |
45,87 |
|
Магометане |
16,23 |
8,02 |
13,28 |
|
Все вероисповедания |
20,01 |
6,76 |
13,71 |
Таблица позволяет сделать целый ряд интересных выводов. На первом месте по уровню образованности стояли лютеране, на втором — иудеи, на третьем — католики. Их уровень грамотности в 3-4,5 раза превышал соответствующий показатель для православных. Старообрядцы были в среднем на 20% грамотнее, чем сторонники официальной веры. Мусульмане оказались по уровню грамотности чуть выше, чем православные. Соотношение грамотности мужчин и женщин дает возможность косвенно оценить также особенности положения женщины в обществе. Наиболее высоко оно у лютеран, где грамотность женщин — 82% от показателя грамотности мужчин. Высок он был также у католиков (69%) и иудаистов (57%). Значителен он у мусульман (49%). У православных доля грамотных женщин равнялась лишь 32% от показателя мужчин, а у старообрядцев — еще ниже (всего 25%).
Вероятно, если бы подобные подсчеты были произведены по другим территориям региона, общий итог мало отличался бы от приведенных выше цифр. Не приходится сомневаться, что грамотность у буддистов была ниже, чем у православных, а самая низкая — у язычников.
Летом 1910г. состоялся съезд миссионеров в Иркутске. На нем присутствовали архиереи Томской, Забайкальской, Якутской, Владивостокской епархий, викарный епископ Киренский, представитель православной церкви в Японии, а также 95 других духовных лиц. Съезд вынужден был констатировать большие трудности в миссионерской работе. Его делегаты еще раз высказались за необходимость вести проповеди на языках аборигенов, а также предложили заботиться не о количестве обращенных, а о качестве пропаганды православия 432.
Либеральная газета «Сибирские вопросы» таким образом отозвалась о съезде: «Долгое запрещение всякого инакомыслия в вопросах веры, преследование уклонявшихся мерами полицейскими поставили представителей господствующей церкви в особое положение. Они образовали духовную администрацию, утратив функции учительства и оставив себе лишь функции надзора. И когда надо было взяться за учительство, не оказалось действенной силы, и, намечая план будущей работы, не пошли дальше резолюций о новых штатах и новых ассигнованиях, как это было на иркутском миссионерском съезде» 433.
Подводя общие итоги миссионерской работы православного духовенства в регионе за последние 57 лет дооктябрьского периода, следует прежде всего отметить, что с 1901г., хотя и с большим опозданием, здесь отказались от насильственных мер христианизации. В целом уровень миссионерской работы не был высоким, но часть проповедников проявила способность убеждать, воздействуя главным образом на сознание коренных жителей, поднимая общий уровень образованности и культуры населения, не навязывая новое мировоззрение грубо. Многое было сделано в переводческой деятельности; принятие и даже просто пропаганда новой веры способствовала приобщению к более прогрессивным формам хозяйствования и быта. Конечно, официальную долю православных в Восточной Сибири в 1911г. (83,38%) следовало бы значительно уменьшить, так как большинство принявших православие становились двоеверами. Тем не менее, часть аборигенов воспринимала православие достаточно глубоко. Процент якутов среди духовенства этого края достиг 36, значительным он был у бурят; почти все даже небольшие народы региона имели и собственных священников. Влияние христианства сказывалось на семейных отношениях аборигенов. «От многоженства якуты отвыкли», у тунгусов «с принятием христианства не устранилось многоженство, но только богатые имеют две-три жены», - говорится в «Азиатской России» 434. Современный исследователь быта коренного населения Восточной Сибири пишет: «...к концу XIX в. в связи с изменившимися социально-экономическими, бытовыми условиями, распространением христианства различные формы полигамного брака постепенно уходят в прошлое» 435. Под влиянием общения с русскими и христианской культуры часть бурят стала говорить только по-русски (в начале ХХ в. 13% иркутских бурят и 5% забайкальских) 436. Христианские иконы и кресты нередко имелись и в домах язычников, иногда православных святых они включали в пантеон своих богов (св. Николу, св. Иннокентия). Язычники стали отмечать и христианские праздники. При болезнях шаманисты в некоторых случаях искали помощи у русских врачей.