Православие проникло в Восточную Сибирь вместе с отрядами казаков в начале XVII в. Первые церкви здесь были построены в 1620-1630-х гг. в Енисейском, Красноярском, Братском и Якутском острогах. Первоначально Восточная Сибирь входила в состав Тобольской епархии, а в регионе существовали ее подразделения-десятины и заказы. В 1727г. учреждена Иркутская епархия, территория которой вскоре охватила почти всю Восточную Сибирь, за исключением бассейна Енисея. Во второй половине XIX в. организуются еще три епархии: Енисейская (1861г.), Якутская (1870г.), Забайкальская (1894г.), что способствовало храмостроительству, углублению проповеднической и миссионерской деятельности в регионе.
Основывая остроги, казаки в одной из башен устраивали часовню. Церковь обычно возводили позже, потому что все принадлежности для богослужения приходилось везти издалека, да и священника найти было трудно. В первые годы XVIII в. начинается строительство каменных храмов, которые в крупных городах к концу века составляли большинство. В 1720-х гг. правительством было закрыто большое количество часовен, власти потребовали, чтобы строительство новых церквей было согласовано с Синодом. В начале XIX в. ввели запрет на сооружение деревянных церквей, что привело к повышению до 1860-х гг. удельного веса каменных храмов.
В 1828г. в Восточной Сибири было 309 церквей, а в 1913г. их число возросло почти в 4 раза, достигнув 1055 церквей (вместе с приписными) и 1035 часовен и молитвенных домов. Число членов клира составило около 2 тыс. человек. Особенностью региона было большое количество часовен.
Размеры и архитектурный облик храмов сильно отличались в зависимости от величины населенных пунктов, количества вложенных средств, особенностей проектирования. Даже среди церквей, выстроенных в небольших населенных пунктах, встречались выразительные в художественном отношении постройки. Таковы, например, Спасская церковь в Зашиверске (Якутия, 1700г.), Богоявленская в с.Знаменка (Иркутская губерния, 1731г.), Николаевская надвратная церковь Киренского монастыря (1785г.), надвратная Всехсвятская церковь Троицкого Селенгинского монастыря (1710г.). В крупных городах в XVIII в. были воздвигнуты более масштабные Богоявленский собор в Енисейске, Крестовоздвиженская церковь в Иркутске, Спасский собор в Старом Селегинске. В XIX в. сооружены величественные кафедральные соборы в Красноярске, Иркутске, Чите. Из них выделялся крупными размерами Казанский собор в Иркутске, вмещавший 5 тыс. верующих. Своей редкой красотой прославился Воскресенский собор в Кяхте, построенный в 1830-х гг.
В начале XVII в. в Восточной Сибири проживало около 100 тыс. человек, среди которых наиболее многочисленными были буряты, якуты, эвенки (тунгусы), менее значительными были племена енисейских кыргызов, сагайцев, моторов, качинцев и др. Практически все население исповедовало тогда различные варианты язычества.
В дальнейшем под влиянием заселения региона русскими все более заметным становится влияние православия, которое постепенно распространялось и на аборигенов. В 1710г. русских и других несибирских народов насчитывалось 66 тыс. человек. Предположив, что численность коренного населения увеличилась до 150 тыс., получаем, что удельный вес православных достиг примерно 30%. Миссионерская деятельность русской церкви в XVII в. была слабой; крестить насильно запрещалось. Поэтому число аборигенов, принявших православие, было незначительным и не могло превысить нескольких тысяч человек. В середине XVII в. в Забайкалье проникает буддизм, а из центра России прибывают первые староверы.
При Елизавете Петровне правительство официально признает буддизм; ламы получают почти такие же права, как православные священники. Буддистов в конце XVIII в. было в Забайкалье уже более 10 тыс. Значительно возрастает в XVIII в. количество старообрядцев: при Екатерине II переселили в Восточную Сибирь до 6 тыс. человек; около 5 тыс. из них образовали своеобразную этническую группу "семейских" за Байкалом. Удельный вес православных к концу XVIII в. увеличился главным образом за счет переселенцев, а также в результате активной христианизации жителей Якутии. В начале XVIII в. в регион проникает также небольшое количество лютеран.
Хотя наиболее прогрессивные миссионеры, например, Иннокентий Вениаминов, призывали действовать только путем убеждения, методы прямого принуждения, а также внедрения христианства путем предоставления льгот, имели значительное распространение. Позитивные итоги от принятия православия в таких случаях резко уменьшались, хотя полезными моментами оставалась возможность ознакомиться с основами наднациональной европейской культуры и включиться в более совершенные экономические отношения.
В 1851г. русские и другие некоренные жители Восточной Сибири составляли 56,7% всего населения региона. Доля православных стала подавляющей (80,4%), ламаиты и язычники составляли вместе 16,6%, причем, по сведениям за 1835г. ламаитов было больше, чем язычников. Из общего числа "инородцев" 51,42% их общей численности уже исповедовали православие. Таким образом, если подходить формально, православие уже одержало к этому времени победу над другими конфессиям среди коренного населения. Однако, поскольку принятия православия аборигенами часто было формальным, к такому выводу приходится относиться с сомнением. В первой половине XIX в. в Восточной Сибири строятся храмы для представителей новых конфессий: католиков, мусульман, иудаистов.
В 1911г. общее число восточносибирских жителей составило 2862 тыс., увеличившись по сравнению с началом XVII в. в 29 раз. Православных среди населения здесь было 83,38%, по-прежнему меньше, чем в Западной Сибири (91,69%), но больше, чем на Дальнем Востоке (73,53%).
В регионе, как и раньше, на первом месте по доле православных считалась Якутия (98,88%), затем — Енисейская губерния (93,14%), Иркутская (85,8%), Забайкалье (69,8%). В регионе оставалось много буддистов (7,32%), доля которых в Забайкалье составляла 21,2%. Ламаиты оказали серьезное сопротивление попыткам христианизации, которая была среди них наименее успешна. Из других конфессий больше стало старообрядцев (2,71%), из-за их высокого естественного прироста, но в Западной Сибири и на Дальнем Востоке их доля была еще выше. Старообрядцы упорно отстаивали свое право на особое видение православия и попытки официальной церкви перевести их в "единоверие" были также малоуспешны. Язычников в Восточной Сибири остался 1,99%, сосредоточенных в основном в Иркутской губернии (6,93% от числа ее жителей). Таким образом, язычество, полностью господствовавшее в регионе в начале XVII в., оказалось оттесненным на четвертое место после православных, буддистов и староверов. Однако, если учесть, что многие представители коренного населения, приняв православие, оставались фактически двоеверами, правильнее считать, что по влиянию на жителей Восточной Сибири язычество занимало примерно равное с ламаизмом положение.
Следует признать, что часть коренного населения воспринимала православие очень глубоко. Практически у всех народов Восточной Сибири имелось национальное православное духовенство. Первые представители его известны еще с XVIII в.; в начале ХХ в. общее число членов православного клира из коренных народов достигало нескольких сот человек, дойдя в Якутии до 36%, а в Бурятии — не менее 10%.
Православие повлияло даже и на некоторые стороны быта аборигенов: в конце XIX — начале ХХ в. редким стало многоженство.
В начале ХХ в. православные миссионеры перестали применять принуждение как способ приобщения к христианству. После Первой русской революции, воспользовавшись законами о веротерпимости, часть населения вернулась из православия в ламаизм, старообрядчество, а в городах появились легальные старообрядческие церкви.
Из-за сокращения штатов причта во второй половине XIX в. относительная доля клира в Восточной Сибири снизилась с 0,42% в 1851г. до 0,35% в начале ХХ в. В абсолютных же цифрах клир увеличился с 1225 в 1828г. до приблизительно 2000 человек в 1910-х гг. В России за эти же годы доля клира также уменьшилась. Если в 1858г. она составляла 1,01%, то в 1897г. — лишь 0,54%. В центре страны, как видно, доля клира была все время выше, вероятно, за счет большей плотности населения. Все же количество членов причта за два с небольшим века, служивших в церквях региона, можно приблизительно оценить в 6-8 тысяч.
Каждый храм по стране в целом обслуживало в конце XIX в. 2,14 человека; примерно такое же соотношение мы имеем для Восточной Сибири. Учитывая соотношение числа клириков к количеству церквей (2,06 в Забайкальской; 2,14 в Якутской; 2,21 в Енисейской и 2,34 в Иркутской епархиях), можно сделать вывод о том, что большинство храмов были одноклирными, а двухклирные церкви встречались чаще всего в Иркутской епархии.
Людность семьи российского клирика (4,85) была выше, чем в Восточной Сибири, что следует связать с лучшей материальной обеспеченностью причта центральных губерний. На территориях региона людность семей клириков значительно отличалась. Сложнее всего жилось духовенству Якутии (людность 3-4), значительно лучше — в Иркутской (4,18) и близкой к ней по этому показателю Енисейской епархии. Высший же показатель, превышающий даже индекс России в целом, дала Забайкальская епархия (5,11). Семьи священников, имевших лучшее материальное положение, были в среднем в 2-3 раза многолюднее, чем у псаломщиков. В городах удельный вес духовенства был значительно выше, чем в сельской местности.
Материальное положение городских священников в XIX — начале ХХ в. в целом приближалось к уровню богатых мещан или мелких купцов, а в сельской местности могло опускаться до уровня среднего или зажиточного крестьянина. В деревнях членам клира предоставлялось сельским обществом дома, церковная земля или руга. Материальное положение псаломщиков было значительно хуже, иногда снижаясь до уровня бедноты. В наиболее глухих местностях в бедности жили даже и священники. Все это нередко вынуждало членов клира искать дополнительный заработок.
Острая в XVII — XVIII вв. проблема кадров, когда священников привозили из центральной России, решалась постепенно. Если в XVII — XVIII вв. подготовка будущих священников велась чаще всего ими самими (дома, помогая служить в церкви, а позднее — в качестве причетников), то в 1780г. в Иркутске открывается семинария, частично утолившая крайнюю нужду региона в образованном духовенстве. Долгое время в церквях наблюдался некомплект штатов, который значительно уменьшился в XIX в. Так, если в 1754г. некомплект причта в Иркутской епархии составлял 35%, то к 1828г. он уменьшился до 13%. Возрастал и уровень образованности священников. Если в XVIII в. пастыри, окончившие семинарию, насчитывались единицами, то к 1828г. в Иркутской епархии их доля поднялась до 23%, а к 1859г. даже до 70-80%. В начале ХХ в. священников, не имевших образовательного ценза, встречалось мало, за исключением Якутии, куда выпускники семинарий ехали очень неохотно, и Забайкалья, где в 1905 г. их было 69%. В начале ХХ в. многие преподаватели семинарий имели высшее образование.
Авторитет священника зависел в основном от его подготовленности, нравственных качеств и способностей. При тщательном выполнении своих обязанностей должность священника требовала затраты значительных духовных и физических сил. Хотя далеко не все священнослужители отвечали идеалу духовного пастыря, большинство из них, даже нарушая некоторые нормы поведения, все же стояли в нравственном отношении несколько выше основной массы прихожан. Оценка служителей церкви народом в целом не было особенном высокой и несколько ухудшилась к началу ХХ в., но жалобы на членов причта поступали сравнительно редко.
Вместе с тем, часть духовных лиц пользовалась не только авторитетом, но иногда и огромным уважением населения. Из сотен таких подвижников церкви назовем лишь нескольких архиереев, роль которых как наиболее известных и влиятельных лиц епархии, всегда была высока. Первый иркутский епископ Иннокентий Кульчицкий (1727-1731гг.) оставил о себе память как о человеке, многое сделавшем для исправления нравов и местного духовенства, и населения. Иннокентий Вениаминов, управлявший с 1853 по 1860гг. в Якутске Камчатской епархией и ставший в конце жизни митрополитом Московским, приобрел мировую известность своей миссионерской деятельностью. Высоко ценились заслуги енисейского епископа Никодима Казанцева (1861-1870гг.), якутского — Дионисия Хитрова (1870-1883гг.), забайкальского — Мефодия Герасимова (1898-1912гг.). Стойкость в борьбе с "неправедным" светским начальством проявили иркутский епископ Софроний Кристалевский в XVIII в., архиепископы Михаил Бурдуков и Ириней Несторович — в XIX в.
В первые десятилетия освоения русскими Восточной Сибири часовни и церкви возводились чаще всего по инициативе и на средства жителей. Религиозное единство, связанные с ним общность бытовых и культурных традиций сплачивали первых переселенцев, оказавшихся в совершенно новых природных условиях и в окружении недоверчивых или враждебно настроенных аборигенов. Церкви и часовни необходимы были также для общения, в них устраивались храмовые праздники — "кануны", объединявшие прихожан. До 1720-х гг. в приходских делах преобладало влияние общины, которая выбирала причта и в значительной степени контролировала его деятельность. Но с этого времени роль мирского самоуправления уменьшается, а в конце XVIII в. власти лишили общину традиционного права влиять на состав клира.
В первой четверти XVIII в. правительство Петра I производит реформу управления церковью, превращая ее в придаток государства. Вводится обязанность ежегодной исповеди; священники, в нарушение тайны исповеди, должны были сообщать властям об антиправительственных замыслах прихожан. В церквях стали отмечать "высокоторжественные дни", посвященные чаще всего датам из жизни особ царствующего дома, что не вызывало особого воодушевления народа. Храмы требовалось посещать в праздники и воскресные дни, соблюдать посты. Все это придало духовенству не только нравственно-религиозные, но и административные функции, что иногда вызывало недовольство населения. Не всегда нравилась жителям и необходимость содержать причт, а также неумеренные иногда платы за требы, корыстолюбие части клириков.
Поэтому духовенство жаловалось на отсутствие "благочестия", что чаще было проявлением недовольства навязанностью ряда "христианских обязанностей". На основании выборочных статистических сведений можно приблизительно оценить соотношение исповедовавшихся к тем, кто обязан был выполнить эту обязанность, как 40-60% для 30-50-х гг. XIX в. и 50-60% для конца XIX — начала ХХ вв. Посещаемость исповедей в городах была выше, чем в сельской местности. Церкви были полны молящихся в праздничные дни, менее наполнены — в воскресенья, и малолюдны или пусты в будни. Храмы посещали не только ради молитв, но и из желанья послушать хороших певчих, пообщаться с людьми, побывать в обстановке праздничной торжественной атмосферы. Церкви вместе с тем служили, особенно в деревнях, культурно-информационными центрами, в которых население получало сведения о важных событиях в стране, губернии и ближайшей округе.
Большинству населения была присуща внутренняя религиозность: оно соблюдало церковные праздники, молилось и в домашней обстановке, знало важнейшие постулаты веры, в значительной степени соблюдало нравственные нормы. Восточносибирские жители не были, конечно, "богоносцами", но в большинстве своем оставались верующими, хотя со второй половины XIX в. появляются и становятся все более заметными и идейные противники религии — многие политические ссыльные и часть интеллигенции.
Крупной заслугой православной церкви следует считать основание школ. Первой из них была открыта в 1722г. школа при Туруханском монастыре, в 1725г. стала действовать школа при Иркутском Вознесенском монастыре, в 1735г. — при Якутском Спасском монастыре. Вслед за Иркутской духовной семинарией (конец XVIII в.) возникли духовные семинарии в Якутске и Красноярске во второй половине XIX в., церковно-учительская семинария и до 10 духовных училищ. В духовных учебных заведениях изучались не только богословские предметы, но и дисциплины гражданского цикла. Церковно-приходские школы, которые стали массовыми с 1880-х гг., сыграли значительную роль в начальном образовании, своим количеством, а также качеством обучения, лишь немногим уступая учреждения Министерства просвещения.
Существенную роль как центры православия и хозяйственные единицы, играли монастыри. В XVII в. их было 14. Раньше всего появились монастыри в Енисейске: Христо-Рождественский женский (1623г.) и Спасский мужской (1642г.). Почти все остальные монастыри были мужскими. В XVIII в. некоторые монастыри были довольно богатыми, поскольку имели и земли, и приписанных к ним крестьян. Однако секуляризация подорвала экономическую состоятельность большинства из них. В начале XIX в. наиболее известным монастырем Восточной Сибири стал Вознесенский, благодаря канонизации Иннокентия Кульчицкого (1804г.). Вскоре он был переведен в 1 класс и, имея единственного на всю Сибирь узаконенного Синодом святого, стал объектом паломничества и превратился в самый крупный монастырь Восточной Сибири.
В начале ХХ в. в регионе было 16 монастырей, из них 5 — женских. Начиная с середины XIX в. возникло 3 женских монастыря, а их общее число возросло с 2 до 5. Монастыри региона в своем большинстве были беднее, а число монашествующих в них было меньше, чем в обычных российских. Хотя образованность монахов в целом была ниже, чем священников, в некоторых монастырях действовали школы и богадельни.
Особенностями старообрядцев региона была более высокая религиозность, нравственность и трудолюбие. Им удалось сохранить некоторые культурные традиции Древней Руси. Однако изолированный образ жизни, стремление отказаться от общения с "никонианами" усугубляли определенную косность их мировоззрения.
В целом православная церковь и в Восточной Сибири играла важную, в основном положительную роль в жизни общества. Она способствовала нравственному и патриотическому воспитанию и образованию, развитию и сохранению традиционной национальной культуры, благотворительности, изучению и хозяйственному освоению огромного края. Важнейшими особенностями местной православной церкви были огромные размеры приходов, обилие часовен, отсутствие церквей в большинстве сельских населенных пунктов, некоторые отличия в традициях проведения религиозных праздников, миссионерская деятельность в условиях полиэтничности, поликонфессиональности и низкой плотности населения.
В сельской местности далеко не каждый населенный пункт имел церковь, а посещать храм, расположенный даже в нескольких километрах от своей деревни, было гораздо сложней. По подсчетам Г.В.Оглезневой, в 1860-1870-х гг. в разных территориях региона церкви действовали лишь в каждом четвертом-восьмом населенных пунктах. В начале ХХ в. положение не улучшилось. В Енисейской губернии только седьмая часть населенных пунктов имела храм, в Иркутской — тринадцатая. Хотя в Забайкалье это соотношение было более благоприятным, но и там церкви находились лишь в 20-25% населенных пунктов.
В политике светской и духовной администрации были ощутимы некоторые элементы религиозной толерантности. Хотя господствующей признавалась православная вера, а представители других конфессий не имели права пропагандировать их, разрешалось исповедание и других верований. Ламы, католическое, протестантское, мусульманское духовенство находились под покровительством закона. Иногда крупные местные администраторы оказывались ... иноверцами. Так, управлявший с 1740 по 1752гг. Иркутской провинцией Лоренц Ланг был лютеранином, попавшим в плен в 1709г. под Полтавой шведом, перешедшим на русскую службу. Лютеранином был и первый иркутский губернатор фон Фрауендорф (1765-1767гг.). В середине XIX в. также проявлялась довольно большая терпимость в отношении национальности и религии губернаторов нашего региона. Русских из них было 12 человек, немцев — 5, украинцев — 3, по одному поляку и финну (или эстонцу). Хотя в основном губерниями управляли православные, подобный же пост был доверен четырем лютеранинам и одному католику (451).
На бытовом уровне взаимодействие и определенная терпимость проявлялась в сосуществовании рядом храмов различных конфессий, личными отношениями между священниками и адептами различных вер, которые далеко не всегда были враждебными.
Влияние православия на жизнь народов Восточной Сибири было многообразным. Не только крещеные представители коренных народов, но также шаманисты нередко включали в пантеон святых Николая Угодника, Иннокентия Кульчицкого, посещали христианские церкви, отмечали христианские праздники. Почти у всех аборигенных народов появлялось собственное православное духовенство. К началу ХХ в. повсеместно стали хоронить умерших в могилах (в XVII-XVIII вв. для этого использовали кремацию, воздушный или наземный способы захоронения). Редким явлением стало многоженство. Большинство коренных жителей в той или иной форме приобщились к русской культуре, наднациональной христианской литературе, научным и техническим достижениям России и западных стран.