Окраинная политика российского правительства формировалась и развивалась как составная часть внутренней политики империи в целом. Ее неотъемлимыми составляющими были экономическая, религиозная, фискальная и другие направления политики. Однако, стержнем всего правительственного курса в отношении окраин империи была политика в области управления и административного устройства.
Ее значение особенно возрастало в периоды начальных этапов закрепления вновь присоединенных территорий, поскольку именно административные мероприятия, по убеждению правительства, могли дать быстрый и желаемый феодальному государству результат. По мере складывания единого хозяйственного организма, усиления взаимовлияния центра и периферии, возрастало значение других направлений внутренней политики, в том числе экономических. Однако не подлежит сомнению единство целей внутренней политики правительства как в Европейской России, так и на окраинах государства, которая всегда была направлена на укрепление принципиальных основ империи.
На всех этапах разработки окраинной политики в ней присутствовал управленческий и административный аспект, но решался он по-разному. В основе дифференцированного подхода правительства к окраинам Европейской и Азиатской России лежали особенности геополитического положения конкретного региона, такие, например, как экономическое развитие, природно-климатические условия, этнический и религиозный фактор, пограничное положение, сословный состав населения и т.д.
Политическое устройство таких окраин, как Польша и Финляндия в рассматриваемый период имело существенное отличие от внутриполитической системы империи. Оно характеризовалось заметным элементом автономии (Финляндия) и известной независимостью Польши, закрепленной в конституции 1815г. Последняя была проникнута шляхтским духом, ведущая роль во всех звеньях администрации, суда и полиция принадлежала польским помещикам. Подобная позиция российского самодержавия правительства в вопросах политического устройства этих окраинных территорий была призвана теснее увязать их с Россией, обеспечить политическую лояльность коренного населения, в первую очередь национального дворянства, по отношению к романовской империи.
В то же время на Кавказе, который представлял иной тип окраины, складывавшаяся административно-управленческая система ставила местное чиновничество в жесткие рамки действия имперского законодательства. По мере усиления позиций российского самодержавия на Кавказе, самостоятельность Кавказской администрации постоянно ограничивалась, а система управления приобретала облик, сравнительно близкий к общероссийскому.
Сибирь со времени присоединения к России стала объектом эксплуатации, организованной самой центральной властью.
В развитии форм управления восточными окраинами в XVII в. отразился переход России от сословно-представительной монархии к абсолютизму. Созданный в 1637г. Сибирский приказ являлся центральным учреждением с областной компетенцией.
В XVIII в. местное управление Сибири получило в целом однообразное устройство с другими частями Российской империи при некоторой специфике по управлению аборигенами.
На протяжении XVIII столетия для управления и административного устройства Сибири характерна дальнейшая централизация, что вызывалось политическими и финансовыми интересами самодержавия.
Перестройка государственного механизма России в начале XIX в. нашла непосредственное отражение и в Сибири, где вылилась в конечном итоге в реформу 1822г., в которой М.М.Сперанский попытался осуществить ряд административных принципов, апробированных ранее на территории Европейской России.
Сибирские преобразования М.М. Сперанского стали первым в империи опытом разработки комплексного регионального законодательства, основанного на геополитических особенностях Сибири. Без существенных изменений "Сибирское учреждение" действовало вплоть до конца XIX в.
Тем не менее, уже первый опыт проведения реформы 1822г. в жизнь породил целую серию проектов 30-40-х гг., направленных на "усовершенствование" Уставов 1822г. Чиновничий реформизм в своей основе имел стремление к усилению административного вмешательства в жизнь восточной окраины, повышения значения генерал-губернатора. Не случайно основным объектом критики стали коллегиальные советы и разделение Сибири на два генерал-губернаторства.
Важным этапом в реализации и одновременно в развитии реформ М.М.Сперанского стала деятельность Н.Н.Муравьева на посту генерал-губернатора Восточной Сибири (1847-1861).
Его мероприятия по улучшению состава местной администрации, стремление вывести на новый уровень взаимоотношения между центром и региональной администрацией, наконец, попытки усовершенствовать административно-территориальное устройство Азиатской России являются одним из наиболее важных явлений сибирской истории XIX в. Хотя далеко не все проекты Н.Н.Муравьева были реализованы, тем не менее отметим, что новое административное устройство восточных окраин России отвечало интересам государства, оно усиливало присутствие России в этом регионе, делало его более управляемым. Последнее обстоятельство для центра имело особенное значение. В условиях изменения социально-экономической жизни края, упадка значения пушной и чайной торговли, развития золотодобычи, значительного увеличения потока переселенцев и ссыльных, усиления аппарата власти на местах, борьба с возможными проявлениями сепаратизма приобретали для правительства немаловажное значение.
Происходившие в крае на протяжении всего рассматриваемого периода события привлекли к себе пристальное внимание современников, в постановке которых "сибирские вопросы" звучали в отличной от официальной тональности форме. Сословный состав "сибирской общественности", являвшейся предметом изучения, достаточно разнообразен. Это прежде всего купечество, деятели литературы, чиновничество и, конечно, декабристы. Общественно-политический фон постановки "сибирских вопросов" у них различен, однако, взятые в комплексе, они позволяют не только глубже вникнуть в суть протекавших в регионе административно-управленческих процессов и иных событий, но и реально представить предпосылки подъема областнического движения в Сибири в последующие 60-80-е годы XIX века.