КОНТРАБАНДА СПИРТА И НАРКОТИКОВ НА РУССКО-КИТАЙСКОЙ ГРАНИЦЕ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ХIХ - НАЧАЛО ХХ ВЕКОВ)

Во второй половине XIX в. на русском Дальнем Востоке расцвела контрабанда спиртных напитков. Китайская водка, ханшин, или, как ее еще называли в Уссурийском крае, "сули" ("шаоизю"), производилась из китайской пшеницы - буды или гаоляна. Китайская водка вытесняла российскую своей дешевизной (контрабандный спирт поступал на рынки Дальнего Востока по цене 3 руб. 20 коп. - 6 руб. за ведро, в то время как легальный стоил 15-17 руб.) и крепостью (60 градусов)¹.

В отношении китайской водки, еще 2 апреля 1862г. последовало решение Государственного Совета, запрещавшее ее ввоз и производство. Арестованный напиток должен был уничтожаться. Однако в законе ничего не говорилось об уголовной ответственности контрабандистов. Это облегчало контрабанду китайского спирта².

Отсутствие уголовной ответственности и угроза лишь конфискации задержанной продукции способствовали росту контрабанды дешевого китайского спирта, которая приносила огромные доходы.

Китайские общины строили заводики даже на российской территории, производя алкогольную продукцию. В 1878г. в Южно-Уссурийском крае существовало 126 китайских винокуренных заводов. Они производили 63320 литров китайской водки в год. По данным И.П.Надарова, в 1879г. в Южно-Уссурийском крае действовало 128 винокуренных заводов, производивших 64840 литров китайской водки, а в Северо-Уссурийском крае действовало 5 ханшинных заводов.

В середине 80-х гг. ХIХ в. в Уссурийском крае, по сведениям И.П.Надарова, было 133 ханшинных завода - 5 на севере и 128 на юге края. Китайцы изготовляли ханшин как для собственного потребления (25%), так и продажи русскому населению³.

В 1887г. в крае действовало уже 143 завода, выпускавших 75790 литров спирта, а в 1906г. - уже 204 завода с объемом производства в 107120 литров. Это составляло на душу населения 16 бутылок в год⁴.

В окрестности села Никольского китайцы организовали с десяток подпольных заводов по производству ханшина. На заводах работали корейцы, а потребляли дешевую водку россияне, зачастую женщины и дети.

Стремясь хоть как-то бороться с массовым ввозом китайцами водки и табака, сибирские власти до 1882г. (отмена 172 ст., обеспечивающей экстерриториальность китайцев) высылали правонарушителей из России, хотя, согласно законам Российской империи, они (помимо уничтожения товара) должны были лишь платить небольшой штраф за продажу безакцизной марки⁵.

В 1887г. в нарушение юридических норм (уничтожение безакцизного товара) С.М.Духовский продал конфискованную водку с аукциона вместе с лодками и лошадьми, на которых она перевозилась. Эта инициатива генерал-губернатора Приамурского края была одобрена задним числом и 1 ноября 1889г. министерство финансов даже предложило организовать корчемную стражу на Дальнем Востоке.

Проект организации стражи, однако, пропал в бюрократических коридорах, а китайцы в 90-х гг. перешли к массовому производству водки для российского населения. В последнее десятилетие ХIХ в. в Манчжурии появилось 18 заводов по производству спирта, в появлении которых приняли деятельное участие капиталы подданных России.

С 90-х гг. ХIХ в. торговля спиртом в регионе тесно связана с торговлей зерном. Хорошие урожаи в Манчжурии и Приморье приводили к тому, что излишки пшеницы использовались китайцами и россиянами в производстве спирта. Об этом говорит тот факт, что за вторую половину ХIХ в. объем ввоза манчжурской пшеницы в Россию увеличился на 25% (с 1,2 млн. до 1,6 млн. пудов) при росте товарной потребности (военное министерство, городское население) к тому времени (1897г.) только на 10%⁶.

Даже пути транспортировки хлеба совпадали с путями контрабандного ввоза водки. По сообщению специалиста в вопросах русско-китайской торговли Г.Н.Романовой, на рубеже веков хлеб поступал по реке Сунгари. Хлебная торговля находилась в руках сунгарийских купцов. Они ежегодно доставляли к Хабаровску до 200000 пудов муки и пшеницы. Часть привезенных в Хабаровск товаров направлялась в низовье Амура до Николаевска, а также вверх по реке Уссури до селения Камень-Рыбалов (Приморье)⁷.

По сообщению же архивных источников, пути транспортировки спирта были следующие:

1. Забайкальские казаки приезжали в монгольский город Хайлар и вывозили оттуда в Нерчинск и Сретенск водку. Всего в Хайларе в начале ХХ в. действовало 10 заводов по производству спирта⁸.

2. Из собственно Китая контрабанда шла по Сунгари. Ввозимый на Амур сахар и спирт помещался в мешки с безакцизным зерном. Со станции же Пограничной спирт и сахар развозились казаками верхом по округе⁹.

Если в Приморскую область основной контрабандный товар - ханшин доставлялся по реке Сунгари, то на территорию Амурской области он поставлялся из Айгуня у города Сахаляна. В одной только Амурской области китайские продавцы выручали от сбыта этого продукта ежегодно от 100 до 150000 руб.

3. Приморская область снабжалась спиртом также по Нингутскому тракту с завода русского предпринимателя Шильникова, действовавшего на китайской территории. Контрабанда шла, в основном, на пограничный китайский город Санчагоу. Затем спирт переправлялся на станцию Пограничную, где его приобретали представители таких фирм, как "Кунст и Альберс", предпринимателей Сивова, Смирнова, Эльвангера. Компании проселочными дорогами через горы доставляли спирт на станцию Гродеково, мимо станций Андреевской и Оренбургской. В последней станичным атаманом был Кузнецов, компанейщик Шильникова по винокуренному заводу в Нингуте. Поэтому все местное население, разумеется, содействовало провозу контрабанды. Из приграничных селений водка расходилась на станицы Фадеевку, Синельникову и Константиновку. Во многом вовлечение казаков в преступный промысел обуславливалось избранием Шильникова станичным атаманам в Полтавке¹⁰.

Спирт, произведенный на маньчжурских заводах, потреблялся казачьим населением (30%), а также приисковыми и железнодорожными рабочими края. Особое беспокойство политической и экономической элиты края вызывало бутлегерство на золотых приисках края. По ст.372 Устава о наказаниях запрещалось продавать алкогольную продукцию ближе, чем в 50 верстах от приисков, если продажа не производилась с оптового склада. Однако из-за обширности территории определить, откуда продана водка, правоохранительным органам зачастую не удавалось¹¹.

В 1907г. начальник Южно-Уссурийского края сообщал о движении 70 контрабандных подвод спирта из Китая в Россию ежегодно для снабжения приисковых рабочих. Ввозили тогда спирт на сумму в 2 млн. руб. в год. Из-за этого государство недополучало акциза на 4 млн. руб.¹²

21 июля 1911г. российской полицией был арестован хозяин крупной партии контрабандного спирта российский подданный Самуил Фрид. Вместе с ним задержаны и документы, подтверждавшие его причастность к контрабандной деятельности: торговые книги, договоры и переписка. Он дал показания российских правоохранительным органам на своих конкурентов грека Антипаса, купца Ефимова-Никитина, предпринимателей: Быховского, Канна, Альтшуллера, Перельштейна, Попова, Михайловского, Шильникова, Каледина и Окуня¹³.

Допросом Фрида, а также обыском у харбинского водочного фабриканта Врублевского был установлен и перечень организаций контрабандно покупавших спирт в России. Сам Самуил Фрид являлся представителем в Маньчжурии Московской фирмы "Мариинское товарищество", которое возглавлял миллионер Найдич. Фридом была организована с помощью китайцев в китайских деревнях правого берега Амура целая сеть складов, куда прибывали казаки, закупавшие спирт. Иногда спирт для продажи приисковым и железнодорожным рабочим закупали русские фирмы, действовавшие в Приамурье (Товарищество "Мохэ"; предприниматели - Пресняков, Гримм, Тир, Б.Б.Гуревич, Г.Ш.Розенбаум; торговый дом "Кунст и Альберс", отдельные торговцы - Топаз, Шлимович, Кучмарев, Котельников)¹⁴.

Фирма Найдича "Мариинское товарищество" вырабатывала на своих заводах в России до 5000000 ведер спирта в год. Большая его часть приобреталась российской казной в порядке монопольных операций, а излишки по разрешению министра финансов В.В.Коковцева, вывозились за границу. Оттуда русская водка, уже контрабандой ввозилась в российскую приграничную зону¹⁵.

По словам Фрида, в 1910г. на рынки Приамурья было выпущено 720000 ведер контрабандного спирта, от чего русская казна потеряла 4400000 руб. акцизного сбора. Из писем Фрида правоохранительные органы увидели, что контрабандисты снабжались "пропусками" на переход границы от местных русских властей, которым они давали взятки. Брали взятки с бутлегеров и китайские власти. Причем они порой не стеснялись в средствах их получения. Так, в 1909г. китайские таможенники задержали 1000 банок спирта предпринимателя Макарова. Только после выплаты половины будущей прибыли Макарову возвратили его товар¹⁶.

Но основную взятку китайские чиновники при этом получили не от Макарова, а китайских бизнесменов-контрабандистов, которые понимали, что ввоз большой партии дешевого спирта приведет к резкому падению цены¹⁷.

В спиртовый бизнес были замешены не только китайские власти и предприниматели. Как, доносила разведка штаба 10-й сибирской стрелковой дивизии 15 мая 1911г. в Штаб Приамурского военного округа большинство китайских солдат на пограничных пикетах вооружено старыми ружьями и меньше всего занимаются военным делом, промышляют главным образом контрабандным спиртом¹⁸.

В основном спирт ввозился в 2 пункта на русско-китайской границе - Сахалян и Мохэ. Более мелкие перевалочные пункты транспортировки спирта были в Джалинде, Черняево, станице Покровке, Дымской и пр.

По имеющимся в полиции сведениям в станице Игнашиной около 150 китайцев разместились в 23 домах. Все эти китайцы были безбилетные. Из них 50 человек занимались продажей опиума, а 100 человек продажей контрабандного спирта¹⁹.

Китайцы являлись только торговыми агентами российских капиталистов, действовавших в Манчжурии. Так, во время нападения хунхузов (бандитов) в мае 1911г. на деревню Лей-инь ее жители перебрались на русский берег. Среди беглецов были китайцы, японцы, армяне, евреи и греки. Евреи, как владельцы контрабандных грузов спирта, по распоряжению властей были выселены обратно²⁰.

Китайцы выбирались российскими контрабандистами в качестве агентов, так как они были практически неуловимы для российских властей, поскольку они активно сотрудничали с российскими контрабандистами - казаками. Так, 4 февраля 1909г. Николаевский станичный атаман доносил о побеге из станичного карцера четверых арестованных китайцев. Причем подобный случай в станичном правлении за время атаманства урядника Щебуняева уже имел место²¹.

Военное министерство 17 февраля 1909г. сообщило наказному атаману Уссурийского казачьего войска, что в газете "Московские ведомости" от 31 января 1909г. помещена корреспонденция из Благовещенска под заглавием: "Вооруженная охрана контрабанды", в которой, между прочим, указывалось, что среди казаков станицы Гродековой создался промысел сопровождения контрабанды. Означенный промысел, по газетному сообщению, заключается в сопровождении китайцев-спиртоносов 15 вооруженными казаками²².

В связи с этим 23 февраля 1909г. последовал приказ по Уссурийскому казачьему войску. В нем говорилось, что имели место несколько случаев поимки стражей казаков, водворявших в край тайком беспошлинный спирт и другие товары. Почти все нарушения произведены новоселами, которые находятся в наблюдении общества старожилов-казаков. Казакам категорически запрещалось перевозить спирт из-за границы²³.

19 декабря 1908г. министерство финансов издало "Правила о манзовском пивоварении в Амурской и Приморской областях и об обложении сего производства акцизом и патентным сбором". Своевременность принятия этого решения обсуждалась в Государственной Думе. Докладчик, член финансовой комиссии Евреинов, сообщил депутатам, что по инициативе министра финансов и распоряжению Комитета министров производство в крае манзового пива было разрешено 26 января 1890г. В 1892, 1895, 1899, 1901 и 1905гг. это распоряжение продлевалось на 3 года. С 1 января 1908г. по инициативе Министерства финансов были изданы распоряжения об обложении акцизом китайского пива из расчета 20 коп. с ведра²⁴.

Но из-за запрещения только возросла активность китайских переносчиков контрабанды в российских пределах. Так, в селе Игнатьево поселилось 10 китайцев, которые под видом фруктов ввозили в Россию водку. Один из китайцев даже принял православие и взял своего крестного отца в качестве компаньона в контрабанде спирта²⁵.

Начальник Приамурского таможенного округа сообщал 23 июля 1909г. в войсковое правление Уссурийского казачьего войска, что 5 июля в канцелярию таможенного поста станицы Голенки явился китаец за справками о выпуске в Россию партии чумизы (китайского хлеба). Подданный Цинской империи предоставил удостоверение, выданное Гродековским станичным атаманом, которое свидетельствовало, что чумиза была произведена в России. Так как по личным наблюдениям надзирателя ее в крае не выращивали, чиновник допросил китайца. Тот сообщил, что удостоверение выдается поселковыми властями за спирт. 2 бутылки водки должны были освободить китайца от уплаты 112 руб. таможенной пошлины²⁶.

Коррупционность местных властей значительно облегчало бутлегерство. В начале 1908 г. Иркутский генерал-губернатор получил от губернатора Забайкальской области донесение, в котором тот писал о задержании на реке Аргунь китайского транспорта, следовавшего для снабжения продовольствием Киларайского прииска, находившегося на китайском берегу.

На нем российские таможенники обнаружили 170 ведер спирта (запрещенного к ввозу в Россию) и 17 пудов сахара. Китайский транспорт был арестован на реке Аргунь, против поселка Булдуруевского, который находился на китайской территории. Арест производился под руководством чина акцизного надзора, помощника акцизного надзирателя Рождественского²⁷.

Главе Восточной Сибири пришлось решать вопрос с двумя бумагами. Во-первых, отношением от 29.01.1908г. МВД Забайкальской области; во-вторых, заключением от 31.01.1908г. регионального управления Акцизными сборами.

В первой бумаге говорилось о задержании 17 декабря 1907г. акцизными контролерами транспорта, принадлежавшего китайцу Ван Фучену. 23 января 1908г. чиновники МВД признали задержание неправильным, а весь транспорт подлежащим возврату хозяину на основании ст.1130 и 1131 Уст. Тамож. (Задержание на чужой территории - В.С.)²⁸.

Управление акцизными сборами Министерства Финансов, напротив отмечало, что перевозка китайской водки и спирта стала для контрабандистов делом обычным, получившим стройную и прочную организацию. Торговец Ван Фучен известен как крупный контрабандист.

На своей территории напротив российских станиц китайцы устроили 9 перевалочных баз, снабжавших российское население спиртом. Все эти базы принадлежали Ван Фучену и располагались на китайском берегу Аргуни. Сверх того, Ван Фучен открыл два больших склада против поселков Булдуевского и Средне-Борзинского. По сведениям, собранным акцизным надзором, торговля 4 фанз, расположенных в России, составляла 2000 ведер спирта в месяц, т.е., переводя его в вино - более 4000 ведер. Казенные же лавки смогли продать за тот же период времени около 10 ведер в месяц каждая.

Управление акцизными сборами сообщало, что полковник Перевалов (пограничный комиссар МВД), сделавший заключение о том, что транспорт задержанный в китайских водах, подкуплен контрабандистами. Кроме того, представители министерства финансов отмечали, что сотрудники МВД неоднократно вмешивались в таможенные дела и даже подстрекали местных жителей к отказу от предоставления контролерам квартир²⁹.

Из захваченной полицией переписки контрабандиста Фрида стало видно, что его компаньон - Оппенгейм обращался в марте 1911г. к пограничному комиссару в Благовещенске. В письме от 15 марта, в момент наибольшего обострения русско-китайских отношений, Оппенгейм обращался с просьбой принять меры к охране складов в Мохэ (т.е. спирта, предназначенного для контрабандного ввоза в Россию), и русский чиновник обещал принять меры и в случае наступательных военных действий охранять склады вооруженной силой³⁰.

Факт коррупционности провинциальных властей тем более настораживал российскую полицию и прокуратуру, что за период с 1909 по 1911гг. в крае было убито спиртоносами 10 контролеров. Следовательно, отмечалось в переписке министерств, некоторые из "низших агентов русской власти" могли быть замешены в уголовные преступления³¹.

Подобная информация беспокоила российские власти, так как до 1910г. дело борьбы с контрабандой было возложено на население и приграничные власти Амурского и Уссурийского казачьих войск.

Ревизор Амурско-Приморского таможенного района, по согласованию с руководством края, 14 сентября 1907г. приказал начальнику 2-го участка Амурского казачьего войска принять меры к предупреждению и преследованию тайного ввоза в Амурскую область запрещенного к провозу китайского ханшина и спирта манчжурского производства. При этом чиновник министерства финансов сообщал, что при задержании упомянутых изделий виновные должны подвергаться конфискации контрабандного товара и штрафу по два рубля с фунта нетто задержанного продукта.

2 октября 1907г. циркулярным распоряжением штаба Приамурского военного округа станичным и поселковым атаманам предписывалось следить за недопуском к провозу через границу ханшина, вина и водочных изделий манчжурского производства³².

Управляющий Благовещенской таможенной заставой 16 июня 1908г. предлагал военному губернатору Амурской области возложить на казаков обязанность досмотра судов, идущих вверх по Амуру с целью обнаружения контрабанды спирта³³.

В пользу лиц, задержавших контрабанду, отчислялось 70% стоимости груза. Протокол о задержании контрабанды направляли в Благовещенскую таможенную заставу, задержанные же изделия хранили на местах впредь до распоряжения высшего начальства³⁴.

Так, Благовещенская таможня арестовала с контрабандой жителей г.Благовещенска Боркина и города Сахаляна - Та Хэ. После взыскания с них штрафа первый из них на основании ст. 1139 и 1148 Уст. Там. по прод. 1906 г. был передан Городскому Полицейскому Управлении для учреждения за ним местного надзора полиции. Второй, как "не имеющий оседлости в империи", подлежал заключению в тюрьму, а после уплаты пени выдворению в Китай³⁵.

Вообще после задержания контрабанды на основании ст. 1164 Таможенного устава (по продолжению 1906г.) контрабандисты вместе с товарами подлежали препровождению на ближайший таможенный пост для досмотра, описи, оценки и исчисления пошлин. Там же происходила продажа с аукциона самих задержанных товаров и перевозочных под ними средств. Затем отчислялось 20% полученной суммы в доход казны и 10% в инвалидный капитал, а остальные поступали в раздел между лицами, задержавшими контрабанду³⁶.

Борьбу с контрабандой затруднял тот факт, что ст. 1622 Устава Таможенного задержанные под извозом контрабанды перевозочные средства должны были продаваться немедленно после задержания их в том только случае, когда обнаруженные на сих перевозочных средствах товары признаются бесспорно и неоспоримо контрабандными и подлежат конфискации. Но так как чаще всего задерживалась спорная контрабанда, то дело передавали в суд, который и устанавливал меру ответственности. Поэтому нельзя было прибегать к немедленной продаже конфискованных вещей. Более того, на основании распоряжения Департамента Таможенных Сборов они иногда отдавались их владельцам с взысканием с них двойной оценочной стоимости. Это снижало заинтересованность казаков в борьбе с контрабандой³⁷.

Штрафы за водворение контрабанды на русских подданных налагались в порядке ст.34 Уложения о наказаниях и ст. 31 Устава о наказаниях³⁸. Согласно ст.1139 Устава Таможенного, лица, задержанные с контрабандой, сдавались под надзор местной полиции (т.е. казаков). Постановлениями общественных сходов контрабандистов-россиян привлекали к уплате штрафа. Как правило, в 1907-1910гг. средний размер штрафа составлял сумму от 50 до 200 руб.³⁹

Лишь изредка сумма штрафа была более крупной. Так, Владивостокский окружной суд постановил взыскать с казака поселка Богуславского - Баранова 1839 руб. 46 коп. за провоз контрабандного спирта⁴⁰.

Казаки не были довольны тем, что их привлекали к таможенной охране границы. Общественный приговор Полтавского станичного схода 22 августа 1910г. протестовал против того, что казаки, выполняя воинские обязанности по пограничной охране, занимались также "окарауливанием" и "конвоированием" китайцев и корейцев-контрабандистов.

В присутствии станичного атамана урядника Шереметьева сход обсуждал вопрос о приемке в карцер контрабандистов, задерживаемых чинами ПТО. Карцер, по словам казаков, был переполнен. Контрабандисты содержались в нем, дожидаясь суда, целыми месяцами. Например, в 1909г. контрабандист кореец Ли Тадый находился 76 дней, кореец Нем Чирита - 50 дней, китаец Ван Юхай - 65 дней, китайцы - Зоу Ташунь и Цхун Ниццы по 25 дней, 24 арестованных содержались до 20 суток и 43 человека от 1 до 7 дней. "Окарауливание этих арестованных, - отмечал атаман, - отнимает все время. 15 августа два арестованных выбравшись из карцера, через проломанное заранее отверстие, совершили убийство трех станичных сторожей и хотели ограбить кассу станичного правления. Назначать же большую стражу и ночной караул у карцера для станицы обременительно". В связи с вышесказанным, сход просил забирать всех контрабандистов-иностранцев в Благовещенскую тюрьму⁴¹.

Тем не менее, не столько жалобы казаков на несоответствие их функциональным обязанностям дела борьбы с контрабандистами, сколько социально-экономические изменения послужили основанием для введения в 1910г. специальной кормчей службы МФ.

В период с 1906 по 1908г. происходило сокращение доходов от акцизного сбора на Дальнем Востоке России. В 1906г. государство получило доход от реализации алкогольной продукции в регионе в размере 5934000 руб.; 1907г. - 5498000 руб.; 1908г.- 5025000 руб.⁴²

В районе КВЖД были построены спиртные заводы, которые производили водку по российскому образцу. Всего в Приамурье водворяли спирт следующие маньчжурские заводы: 1000 ведер спирта русско-китайской фирмы "Спиритенко", которой реально руководил немец Паулин; 500-600 ведер производил завод жены действительного статского советника Дорогунцевой, 200 ведер - китайский завод Фудзяден, и 500 - завод братьев Поповых⁴³.

Эту водку в массовом масштабе и ввозили китайцы в Приамурье. Разумеется, они не уплачивали акцизного и таможенного сбора.

В контрабанде спирта активное участие принимало не только китайское, но и русское пограничное население. Казаки даже объединялись в вооруженные группы, сопровождали китайский контрабандный товар и в случае столкновения оказывали таможенным и полицейским чинам сопротивление⁴⁴.

Первые столкновения казаков с таможенным надзором относятся еще к периоду возникновения таможни в Приморской области в 1900-1904гг.

Так, окружной таможенный инспектор Заамурского района 4 января 1903г. доносил военному губернатору Приморской области, что Платоно-Александровское Станичное Правление отказывало таможенникам в пересылке по почте корреспонденции таможенного пункта, расположенного в поселке. Свой отказ правление объясняло предписанием Войскового Станичного Правления от 7 декабря за № 9805, в коем разъяснено, что содействие Полиции чинам Таможенного Ведомства должно ограничиваться лишь случаями задержания и преследования контрабанды и что поэтому Войсковое Правление находит невозможным исполнять требование надзирателя пункта⁴⁵.

Окружной таможенный инспектор Заамурского района 19 декабря 1903г. обратился к наказному атаману Уссурийского Казачьего Войска с письменной просьбой о принятии "мер к укрощению казаков ст. Полтавской и о внушении им относиться с должным уважением к чинам Полтавского Таможенного Переходного пункта". Сообщалось, что казаки станицы Полтавской и особенно атаман Чупров, враждебно относились к чинам Полтавского таможенного пункта. Чиновники неоднократно слышали в свой адрес ругань и угрозы. Инспектор информировал в рапорте наказного атамана, что если не будут приняты меры, то он обратится с соответствующим отношением в министерство финансов и к начальнику края⁴⁶.

Антагонизм между казаками и таможенниками усилился после начала строительства Амурской железной дороги и роста контрабанды спирта в Амурскую область (1908-1910гг.).

Так, товарищ министра финансов (далее МФ) Чистяков письмом в Военное министерство от 9 апреля 1908г. сообщал, что задержание контрабандного спирта амурскими таможенниками Покровской заставы "вызывает насильственные действия со стороны казаков по отношению к чинам заставы, а в местном хуторском атамане чины заставы не встречают должного содействия и поддержки". В связи с этим высокопоставленный чиновник просил военного министра рекомендовать местным властям принять меры к устранению "указанного ненормального явления"⁴⁷.

Помощник министра финансов, поднимая вопрос, ссылался на факт столкновения в станице Покровской. Тогда досмотрщиками Покровской таможенной заставы Краевым и Емельяновым изъята у казака поселка Усть-Стрелка Власа Верхотурова 1 бутылка запрещенной к провозу водки-ханшина. Названным досмотрщикам было оказано сопротивление, как было написано в протоколе, "сопровождавшееся насилием и бранью"⁴⁸.

Отметим, что случаи подобного поведения казаков были не единичны Военный губернатор Амурской области в письме председателю войскового правления Амурского казачьего войска (далее АКВ) за 4 ноября 1908г. писал: "В последнее время обращают на себя внимание случаи оказываемого населением вверенной мне области сопротивления чинам акцизного и таможенного надзора при исполнении последними служебных обязанностей, причем из поступивших ко мне сведений усматривается, что полицией, а также станичными, волостными, хуторскими и сельскими властями не оказывается этим чинам почти никакого содействия и при нападениях на них со стороны обыскиваемых или задерживаемых лиц не принимается никаких мер к предупреждению и пресечению этих нападений и ограждению должностных лиц от оскорблений.

Вследствие сего, - заключал губернатор, - предписываю, чтобы по первому же требованию чинов акцизного или таможенного ведомств немедленно оказывалось им всестороннее законное содействие при производстве обысков и ни в коем случае не допускалось, чтобы этим лицам были наносимы какие-либо оскорбления. Виновные будут привлечены к законной ответственности"⁴⁹.

Тем не менее, в ближайшие годы после выхода этого постановления ситуация нисколько не улучшилась. Начальник Приамурского Таможенного Округа (далее ПТО) 20 января 1910г. сообщал военному губернатору Амурской области, что казаки всего побережья реки Амура крайне враждебно настроены по отношению к чинам таможенного ведомства. Казаки, считал чиновник министерства финансов, нарушали ст.77 Уст. Там. Изд. 1904г. и не оказывали чинам таможенных учреждений надлежащего содействия, а порой противодействовали им при исполнении служебных обязанностей. В доказательство высказанного мнения начальник ПТО приложил копию протокола Надзирателя Айгуньского Таможенного Поста.

Согласно протоколу, составленному 6 декабря 1909г., досмотрщики Куценко и Королев остановили подводы, на которых находились 2 казака и 1 женщина, напротив дома казака Лешенко. Таможенники обнаружили при обыске банку спирта. Но задержать контрабандистов не удалось, так как за них вступились казаки, вышедшие из дома⁵⁰.

Начальник ПТО в своем письме военному губернатору Амурской области от 26 июня 1910г. сообщил и о факте нападения казаков хутора Гродеково на досмотрщиков поста, с целью "отбития контрабанды"⁵¹.

7-го января, около 9 часов вечера, произошло нападение казаков на досмотрщиков Хомякова и Куценко, которые пытались остановить казаков, возвращавшихся из Китая. Таможенников избивали колом и шашкой, когда же им удалось вырваться и скрыться в жилище начальника Айгунского таможенного поста, казаки окружили дом и грозились его поджечь⁵².

Конечно, казачьи власти пытались по мере сил бороться с бутлегерством. Приказ по Амурскому Казачьему Войску за №90 гласил: "Войсковым правлением получены сведения, что некоторые казаки и пришлые русские пооткрывали на льду Амура постоялые дворы, где торгуют заграничною водкой. Ввиду сего, предписывается для прекращения контрабандной торговли на этих постоялых дворах и связанных с этой торговлей безобразий: драк, сбыта краденого, укрывательства воров и проч., все постоялые дворы снести и впредь открытия их на виду не разрешать"⁵³.

Но добиться одними приказами сокращения контрабанды спирта и сопутствующей ей уголовной преступности не удавалось.

Так, 7 декабря 1909г. был убит неизвестными лицами досмотрщик Белянинов. Через несколько месяцев один казак станицы Сретенской -Иннокентий Зимин, будучи в нетрезвом состоянии проговорился при свидетелях, что он видел, как произошло убийство. Свидетель был задержан, но на следствии все отрицал, утверждая, что делал свое заявление в состоянии алкогольного опьянения⁵⁴.

Факт убийства досмотрщика казаками дополнялся и другими сведениями о столкновениях казаков и таможенных чинов. Так, Управляющий Благовещенской Таможней в письме от 1 марта 1910г. информировал военного губернатора Амурской области, что 26-го февраля надзиратель Айгунского таможенного поста Ялоза, при преследовании контрабанды был избит в дверях станичного правления толпой местных казаков.

Стремясь разобраться в происшествиях, руководство области 28-го февраля отправило для предварительного расследования титулярного советника Мироновича, который донес, что свидетели происшествия либо избиваются казаками, либо арестованы. "Казаки, - писал Миронович, - в пьяном виде собираются толпами возле дома, где остановились лица производящие расследование и угрожают им насилием". По сообщению титулярного советника, казаком Пушниковым был избит еще один таможенник- Емельянов. Местные же власти бездействовали и ничем не помогали следствию⁵⁵.

Всего же за два года между казаками и таможенниками произошло 24 драки, отмечен факт невыдачи станичным атаманом станции Игнашино лошадей надзирателю Рейновского таможенного поста подполковнику Ловицкому⁵⁶.

Истории убийства и нанесения ран досмотрщикам получили широкую огласку. Находившийся в Петербурге Приамурский генерал-губернатор П.Ф.Унтербергер прислал Амурскому губернатору 4 марта 1910г. телеграмму, в которой говорилось, что согласно донесению начальника ПТО, "население хутора Покровского после ареста казаков, убивших досмотрщика Белянинова враждебно настроено против таможенных чинов и препятствует нести им службу. Ограничиваясь письменными распоряжениями таможенные чины бессильны бороться с контрабандистами. Казаки действуют оружием".

П.Ф.Унтербергер подчеркивал в телеграмме: "Министр финансов сообщил военному министру о противодействии амурских казаков чинам таможенных застав в деле преследования контрабанды. По донесениям начальника ПТО, убиты досмотрщики Покровской и Борзянской застав- Белянинов и Автошонов, избиты чины Скобельцинского, Айгуньского постов с нанесением смертельных ран досмотрщику Федорову. Покровские досмотрщики боятся показаться на улице. Власти не оказывают никакого содействия таможенным чинам. Прошу срочно телеграфировать мне о борьбе со злоупотреблениями для доклада военному министру⁵⁷.

Получив эти сведения, военный губернатор строго предписал управлению Амурского казачьего войска послать команду и следователей в станицу с предписанием "принять решительные меры к водворению порядка в Покровке и привлечению к ответственности бездействующих начальствующих лиц"⁵⁸.

Начальник 1-го участка АКВ, получив 2 апреля грозное предписание председателя войскового правления АКВ, в свою очередь телеграфировал станичному атаману Покровки: "Казаков, обвиняемых в нападении на надсмотрщика немедленно арестовать и в станичный карцер. Населению заявить, что виновные в вооруженном сопротивлении будут преданы военному суду. Вас за бездействие власти привлеку к уголовной ответственности. Завтра выезжаю"⁵⁹.

Согласно акту дознания от 7 апреля 1910г., начальник 1-го участка АКВ подъесаул Танаев допрашивал арестованных казаков хутора Покровского обвиняемых в противодействии чинам таможенного надзора.

Казак Иван Пушников 32 лет по делу показал, что около 17-00 31 марта он сидел в Покровском питейном заведении. Когда водка кончилась, он попросил досмотрщика Емельянова о содействии в доставке четверти водки с китайской стороны. Поскольку тот отказал, пошли угрозы и вслед за этим драка. Не принимавший участие в драке казак Михаил Пушников 46 лет свидетельствовал, что не только казак Пушников, но и досмотрщик Емельянов был пьяным⁶⁰.

В отношении избитого таможенного надзирателя Ялоза офицером АКВ было выяснено следующее. Чиновник министерства финансов поймал контрабандистов на берегу Амура. Когда он направлялся с ними к станичному правлению, ему нанесли удар по голове. Толпы казаков, которая освободила бы контрабандистов, не было. Донесение титулярного советника Мироновича ложно. Ни один свидетель не был избит, и никто не арестован. Никто не угрожал титулярному советнику⁶¹.

Следователь, назначенный управлением АКВ, собирал не только оправдательные документы, но и приложил к своему отчету ряд бумаг свидетельствующих о нарушении законности со стороны таможенных чинов.

Например, рапорт станичного атамана о бездействии таможенного поста в станице Раде. "Видя совершенное бездействие господина надзирателя таможенного поста,- писал атаман, - я 21 ноября решил взять двух понятых Иллариона и Григория Поповых и пойти на реку Амур ловить контрабандистов, чтобы показать господину надзирателю таможенного поста, что пора бы приняться за дело службы. В этот вечер нами был пойман с контрабандной водкой учитель Степан Федореев и солдат Саловчук, которых доставили на таможенный пост для составления протокола. Задержан со спиртом досмотрщик Кирикович". Сам надзиратель, отмечал атаман, мешает местным казакам переходить границу и вымогает взятки. В качестве факта, подтверждающего его слова, станичный атаман станицы Раддуевской и фельдшер Иван Реутов приложили акт, в котором показали, что в сентябре месяце 1909г. надзиратель на охоте выпил 2 банки контрабандного спирта, доставленного ему с поста служащим Шеховским⁶².

Был приложен рапорт Екатерининского станичного атамана, в котором говорилось, что мещанин Бессарабской губернии Елефей Кондаутов, проживавший в г. Благовещенск, близкий знакомый казакам Семену и Григорию Гаммовым, находился у них в гостях до позднего вечера. Когда же пошел обратно, то на улице его встретил надзиратель и неизвестно за что арестовал. После этого мещанин был препровожден в станичное управление, где и содержался под арестом. Через несколько дней арестованный российский подданный был отпущен, поскольку таможенные власти не предъявили арестованному никаких обвинений⁶³.

Собрав эти сведения о произволе таможенных чинов, начальник 1-го участка доносил в Хабаровск войсковому наказному атаману, что 31 марта 1910г. надсмотрщик и казаки подрались в пьяном виде в Покровском кабаке. Никакого действия оружием со стороны казаков не было. Борзянская застава и Автомонов (убитый досмотрщик) находятся в Забайкальской области и, следовательно, расследование дела убитого досмотрщика относится к ведению Иркутского генерал-губернатора. Дело об убийстве Белянинова находится в судебном расследовании. Приказы о борьбе с контрабандой местными властями объявлялись. Станичные власти оказывают содействие, и сами ловят в своих интересах контрабанду. 25 марта в станице Радде казаком Рязановым был пойман с контрабандой таможенный досмотрщик Кирикович⁶⁴.

Получив этот отчет, Штаб Приамурского военного округа, по рекомендации П.Ф.Унтербергера, телеграфировал 5 мая 1910г. наказному атаману Амурского казачьего войска: "Ввиду разноречия в донесения Ваших и начальника ПТО, по делу о враждебных отношениях казачьего населения к чинам таможенного надзора, временно командующий войсками округа вместе с сим предписал помощнику начальника артиллерии округа генерал-майору Макееву выяснить на месте действительность всего происшедшего.

Прошу зависящего от Вашего распоряжения об оказании всеми подведомственными Вам должностными лицами и гражданским и казачьим населением полного содействия генерал-майору Макееву, при исполнении служебного поручения". Инспекция генерала Макеева не изменила ситуации. Правительство не разрешило антагонизм казаков и таможенников, а лишь пошло на усиление таможенных служб в крае. Случаи же столкновений продолжались⁶⁵.

Так, 26 января 1912г. Олочинская таможенная застава доносила в департамент таможенных сборов "о нападении на заставу казаков Олочинской станицы". По сообщению источника, китайские офицеры, которые занимались бутлегерством, "подарили" казакам водку, которую ранее арестовала таможенная охрана. Когда казаки подошли к пакгаузам таможенной стражи, та пыталась зажечь пакгаузы, на которых содержалось 700 ведер спирта. Наблюдая такое "варварство", 100-150 казаков пыталось разворовать арестованный спирт, грозя употребить оружие. Только после того, как таможенные чиновники стали стрелять в толпу, местные жители отступили⁶⁶.

Развитие пьянства среди рабочих Амурской железной дороги побудило Председателя Совета Министров обратиться в 1910г. к Министру финансов с просьбой разобраться с этой проблемой.

Министр финансов направил соответствующий приказ Главному управлению неокладных сборов и казенной продажи питей. Затем этот департамент предоставил через министерство финансов проект в Комитет по заселению Дальнего Востока, заседавший в 1910г. под председательством статс-секретаря Кривошеина⁶⁷.

На заседании комитета по заселению Дальнего Востока было решено в связи с участившимися случаями контрабанды спиртных напитков на Амуре организовать торговлю крепкими напитками по линии строившейся Амурской железной дороги и усилить надзор, посредством создания кормчей стражи. Открытие питейных заведений в Амурской области было возложено на ГУЗиЗ, а в Приморской области - управление Уссурийской железной дороги⁶⁸.

Во главе складов со спиртом поставлены чиновники, цена на водку была фиксированной, время торговли вечернее. Контролировали продажу спиртного два ведомства - МФ и МПС⁶⁹.

Кроме того, Комитет по заселению Дальнего Востока рекомендовал просить МФ об отмене постановления о запрете продавать спиртные напитки вблизи золотых приисков⁷⁰.

Затем законопроект об отмене запрещения торговли спиртом на приисках и организации кормчей стражи, как требующий одобрения в законодательной власти, был передан в Государственную Думу. Бюджетная комиссия Государственной Думы (далее ГД) совместно с комиссией по направлению законодательных положений ГД согласилась с Министерством Финансов. Было решено отменить запрет на продажу казенного спирта и учредить с 1 июля 1910г. в Амурской и Приморской областях корчемную стражу.

Во время обсуждения проекта члены бюджетной комиссии, правда, выразили сомнение в целесообразности создания кормчей стражи. Они предлагали усилить состав таможенной стражи и не создавать новую службу. Однако представители Совета Министров, присутствовавшие на заседаниях в ГД, настояли на своем проекте⁷¹.

Учитывая вовлеченность местных жителей и даже части администрации в преступный бизнес, российское правительство также предприняло попытку напрямую договориться с китайскими властями о борьбе с бутлегерством.

24 января 1911г. китайские власти заявили российским, что они пойдут на запрещение продажи спирта россиянам, если Россия запретит производство и вывоз опиума из страны⁷².

Для борьбы с незаконным ввозом алкогольной продукции российское правительство приняло решение поставить вопрос о принятии, согласно просьбе китайского правительства, мер против посевов мака на левом берегу реки Амура. Такую постановку дела Комитету по заселению Дальнего Востока предложил МИД по рекомендации консула в Харбине. Сам консул провел предварительные консультации с провинциальными китайскими властями⁷³.

Императорская миссия в 1911г. вела переписку с китайским правительством по поводу необходимости принятия мер против контрабандного ввоза спирта и вина в Россию, взамен чего было обещано издание распоряжений, запрещающих выращивание и продажу мака в приграничных к Китаю районах⁷⁴.

Осенью 1911г. русский консул в Гирине получил сообщение местного губернатора Чэн Чжаочана о том, что в Гиринской и Хэйлунцзянской провинциях приняты меры, запрещавшие местному населению ввозить спирт в русские пределы. Об этом запрещении были расклеены объявления. В них говорилось, что, поскольку российская сторона взяла на себя обязательства "искоренить опиум" на своей территории, запрещался провоз в Россию спирта. Если впредь, говорилось в объявлениях, "хитрые" купцы будут самовольно ввозить спирт и вино в пределы России и продавать, то таковые будут схвачены и товары их конфискованы. Если же они будут арестованы русскими властями, те могут наложить на них еще и штраф⁷⁵.

Однако принятые китайскими властями меры, при заинтересованности пограничного населения и части администрации в этом промысле, а также незначительности юридической ответственности правонарушителей, не привели к серьезным результатам.

Таблица 1.
Душевное потребление вина (спирта) и пива населения Амурской и Приморской областей в течение 1911г.⁷⁶

Области	Ввоз легального вина	Ввоз контрабандного вина	Ввоз пива	Всего в руб.
Амурская	2678340	1800000	401400	4879340
Приморская	5590500	1833750	1317000	8741250
Всего	8268840	3633750	1718400	13620590

Контрабандный ввоз составлял около 40% в Амурской и 30% в Приморской областях от всей потребляемой алкогольной продукции. С учетом, что общий доход от продажи алкогольных продуктов иностранного происхождения в крае оценивался в 13620590 руб. мы можем констатировать, что объем нелегальных продаж производился на сумму более 2 млн. руб. в Амурской и около 3 млн. руб. - Приморской области. Итого сумма контрабанды спирта на 1911г. составляла примерно 5 млн. руб. При этом отметим, что в Приморской области потребляли больше спирта, чем в Амурской более чем в 2 раза (пива в 3).

Наибольшее количество задержаний спирта было зарегистрировано на Полтавской таможенной заставы⁷⁷.

Контрабанда ханшина (вплоть до его разрешения к провозу в 1915г.) не играла для интересов фиска в 1912-15гг. большого значения, так как составляла от 15 до 0,5% всего спиртового ввоза. Тайный импорт фабричного спирта вырос за три года более чем в 20 раз, в то время как контрабанда ханшина сократилась за тот же период времени в 2 раза. Таким образом, в основном происходил ввоз фабричного контрабандного спирта. Доставка спирта, приготовленного по российским технологиям на харбинских заводах осуществлялась до границы по КВЖД, а потом по грунтовым дорогам. Спирт также ввозился в летние месяцы по Сунгари и Амуру.

Китайско-российская торговля спиртом была неистребимой. По крайней мере, еще в 1914г., судя по отчету военного губернатора Приморской области генерал-лейтенанта Сташевского, эта проблема нисколько не уменьшилась. По мнению губернатора, борьба с бутлегерами была "весьма затруднительна" в силу недостатка материальных средств и личного состава кормчей и таможенной стражи. И вновь военный губернатор предлагал заключить соглашение с китайским правительством, чтобы оно ликвидировало в пограничной полосе все спиртные заводы.

С началом Первой мировой войны началась так называемая борьба с "немецким засильем" в русской экономике. Поэтому немногочисленные германские спиртные заводы, действовавшие в пределах КВЖД, формально перешли в руки российских и китайских подданных. Так, немецкая фирма "Ньюман" передала свои активы русско-китайскому концерну "Спритенко"⁷⁸.

В целом же контролировали эти заводы и контрабанду спирта московские и петроградские торгово-промышленные группы, которые использовали китайцев, корейцев, кавказцев и русских для транспортировки товара.

Российские власти по мере сил принимали новые постановления, направленные на борьбу с бутлегерством. 20 сентября 1914г. был наложен запрет на провоз спиртных напитков по КВЖД. За ввоз спирта и его продажу на расстоянии 250 сажень от железнодорожного полотна промышленника ждал штраф на сумму до 500 руб. или заключение в тюрьму на срок до 3-х месяцев⁷⁹.

Несмотря на это запрещение, в бильярдных и столовых КВЖД тайно продолжали торговать спиртными напитками.

4 октября 1914г. приамурский генерал-губернатор предлагал в своем письме в МИД добиться на русско-китайских переговорах запрета на "вывоз спиртных напитков в пограничные с Россией местности не менее как на 50 верст от границы вглубь страны с установлением надлежащего надзора". Поскольку ввоз опиума в Китай был запрещен (Ст.943 Там. Устава) российскими законами, предлагалось вести с китайцами переговоры по поводу уничтожения посевов мака в Приамурском крае⁸⁰.

Инициативы приамурского генерал-губернатора Н.Л.Гондатти поддержал военный министр. В письме Председателю Совета Министров от 8 ноября 1914г. им рекомендовалось заключить с Китаем соглашение о запрещение вывоза из Китая спиртных напитков, а в качестве компенсации воспретить в Приамурье посевы мака⁸¹.

В это же время началась борьба МФ с управлением КВЖД по вопросу запрещения производства и продажи в регионе алкогольной продукции. По мнению управления КВЖД принятие этого решения нанесет ущерб русским промышленникам, владевшим вино-водочными заводами в Манчжурии. Кроме того, отмечали чиновники КВЖД "такое положение дел могло бы способствовать тому, что русские фирмы стали бы открывать заводы и склады фиктивно, на имя иностранных подданных"⁸².

В целях изучения мнения управления КВЖД министерство финансов начало переписку с МИД России. 28 октября 1914г. министр финансов получил от министра иностранных дел ответ, в котором говорилось о сомнительности эффективности русско-китайского соглашения, направленного на борьбу со спиртом. По мнению С.Д.Сазонова, иностранцы, проживавшие в Маньчжурии и пользовавшиеся здесь правом экстерриториальности, вряд ли станут закрывать в пограничной полосе винокуренные склады и заводы. Иностранные консулы поддержат своих подданных. Исключение может быть только в отношении британских подданных, поскольку Англия 6 апреля 1914г. подписала с Россией соглашение, которым ее подданные в пределах КВЖД передавались под российскую юрисдикцию. В целом же, "даже если китайцы согласятся подписать соглашение, - писал министр, - то иностранцы, опираясь на свои договора, не будут его соблюдать"⁸³.

Однако не все ведомства относились к русско-китайскому соглашению столь пессимистично. Так, Главное управление землеустройства и земледелия (далее ГУЗиЗ) внесло 6 марта 1913г. в Государственную Думу законопроект о мерах борьбы с развитием опиокурения. Законопроект был передан в комиссию по судебным реформам Государственной Думы, которая, однако, не приступала к его обсуждению на протяжении 1913-14гг. К ноябрю 1914г. вопрос не был решен⁸⁴.

Учитывая, что китайское правительство готово оказать помощь России в деле борьбы с бутлегерством только после запрещения в Приамурье производства мака. Главноуправляющий землеустройства и земледелия 6 ноября 1914г. предлагал принять закон о борьбе с наркоторговлей и наркопроизводством в порядке ст.87 Основных Законов Российский империи⁸⁵.

Закон был принят 17 июня 1915г. После этого начались русско-китайские переговоры. Предварительное русско-китайское соглашение состоялось 22 августа (4 сентября) 1915г. Согласно 1-й статье соглашения, запрещался ввоз спирта (кроме ханшина) в прилегающую 50-верстную полосу Гиринской и Хэйлунцзянской провинции. Ст. 2-й запрещался ввоз водки через границу в русские пределы. Статья 4-я запрещала производство в указанном районе спирта, в статье 6-й говорилось об ответственности за нарушение соглашения. В 8-й статье запрещалось строительство в Маньчжурии новых спиртных заводов⁸⁶.

18 августа 1915г., как видно из переписки посланника в Пекине и МИДа, российское правительство пыталось добиться у китайских властей запрещения продажи и китайской водки русским подданным, а также отстаивало право вывозить мак в Китай в жареном виде - в качестве продукта питания⁸⁷.

14 ноября 1915г. состоялось совещание Совета Министров, на котором обсуждалась проблема борьбы со "злоупотреблением спирта". Министерство финансов (МФ) на совещании высказалось за усиление состава кормчей и пограничной стражи в Приамурском крае. Однако Министерство путей сообщения (далее МПС) заявило, что "никакое усиление таможенного надзора не предотвратит пьянства в среде населения приграничных Амурских станиц, против которых на китайском берегу находятся поселки из питейных домов, содержимых евреями-русскоподданными"⁸⁸.

Тогда МФ и статс-секретарем Рухловым (министр путей сообщения) была высказана идея о продаже казенного спирта в крае по льготной цене. Но остальные члены Совета Министров указали на почти полное воспрещение в пределах Империи после начала войны продажи крепких напитков и отклонили это предложение.

Совет Министров большинством голосов предложил МИД начать переписку с китайским правительством по вопросу полного воспрещения оборота алкогольной продукции в приграничных районах Китая⁸⁹.

Соглашение 1915г. не дало результатов. Если в 1913 и 1914гг. российская таможня задержала 7 ведер контрабандного ханшина, то в 1915г. уже 79 ведер. Контрабандного же спирта с манчжурских заводов было задержано в 1913г. - 40678 ведер, 1914г. - 21992 ведра, 1915г.- 27137 ведер⁹⁰.

За 1915г., по некоторым оценкам, из Китая в Приамурье было ввезено до 500000 ведер контрабандного спирта. 20% этой продукции было выпито местным населением, а остальное стало предметом тайной торговли⁹¹.

МВД 27 января 1916г. обратилось с доверительным письмом к министру иностранных дел, в котором говорилось, что 21 октября 1915г. в город Никольск-Уссурийск прибыл эшелон солдат, призванных из запаса Приморской области. Все они были пьяны. Водку они приобрели, когда эшелон следовал через Маньчжурию. Министр внутренних дел предлагал указать военному губернатору Приморской области, что свободная продажа спирта свидетельствует о слабости надзора и отсутствии борьбы чинов местной полиции с ввозом в область контрабандного спирта⁹².

Пьянство русских солдат, по мнению МВД, очередной раз свидетельствовало, что распоряжение о закрытии для продажи спирта полосы отчуждения КВЖД не реализуется на практике, так как там существуют водочные заводы, а алкогольная продукция китайского происхождения продается в ближайших деревнях. Поэтому МВД просило ввести 50-верстную запретительную полосу в приграничной зоне для продажи всех видов водки⁹³.

Эту инициативу МВД поддержало военное министерство. Совместное заявление двух ведомств было направлено в МИД и МФ. Силовые ведомства указывали в своих бумагах, что китайские высшие власти не заинтересованы в торговле спиртом, поскольку в Китае нет акцизного обложения спирта. Кроме того, за китайской контрабандой спирта в Россию стоят не китайские капиталы. Последнее обстоятельство должно было склонить правительство Китая к заключению соглашения о борьбе со спиртом⁹⁴.

Однако на пути борьбы с торговлей спиртом встало управление КВЖД. Управление хотело даже жаловаться в МИД России на начальника китайской таможни Граведона за задержание им контрабандного спирта. Только вмешательство российского посланника в Пекине приостановило этот дикий протест. Кроме того, управление неоднократно поддерживало протесты и ходатайства об отправке задержанных грузов. Все это делалось потому, что нелегальные товары составляли немалую часть от общего грузооборота КВЖД⁹⁵.

Консул в Харбине доносил "о противоречивых взглядах высказанных представителями двух отделений одного и того же ведомства МФ: КВЖД и управления неокладных сборов". Как метафорически отмечал дипломат, представители министерства "говорили на разных языках и друг друга не понимали"⁹⁶.

Тем не менее, в этом противостоянии победил департамент неокладных сборов. 25 февраля 1916г. из него в МИД России поступило письмо, в котором говорилось, что в состоявшемся 20 января 1916г. при департаменте таможенных сборов межведомственном совещании было рассмотрено ходатайство владелицы винного завода в Харбине Н.А.Даниловой. Предпринимательница хотела ввести в этот город 15 цистерн спирта. Свое желание госпожа Данилова с женской непосредственностью обосновывала тем, что японцы продают в этом городе свой спирт. При внимательном изучении дела оказалось, что японский спирт это алкогольная продукция, произведенная в России и вывезенная в Японию после введения в Империи в 1914г. "сухого закона". Из Японии спирт попадал на станцию Куанченцза в Маньчжурии, а затем контрабандно проникал в Россию⁹⁷.

Сведения о том, что за подобной аферой стояли определенные финансовые круги Петербурга, подтвердил секретный розыск заграничного охранного отдела МВД и МИДа в марте 1916г.⁹⁸

Однако покровителей бизнесменов в чиновных кругах выявить не удалось. А они продолжали и к моменту падения царского режима даже усилили свою преступную деятельность.

Как свидетельствует секретная телеграмма посланника в Пекине от 5 февраля 1917г. в МИД России, во Владивосток были доставлены цистерны, следующие будто бы в Японию. Хозяин спирта получил выпускную пошлину, но в Японию товар не пошел, а был доставлен через Порт-Артур в Китай, а затем ввезен в приграничную зону Маньчжурии. Здесь его задержала китайская таможня. Из министерства финансов в посольство пришло требование оказать помощь в освобождении контрабандного груза. На это посланник Кудашев телеграфировал в Петербург: "Прошу освободить меня от защиты этого темного дела перед китайцами: пусть уж лучше заинтересованные в нем японцы протестуют, чем я, утверждавший спиртное соглашение"⁹⁹.

Действительно, японская миссия запрашивала о причине задержания китайской таможней 9 цистерн спирта. Спирт был оформлен на подставное лицо японского подданства¹⁰⁰.

В период существования временного правительства контрабандисты-предприниматели и их покровители-чиновники решили уменьшить накладные расходы. Раньше спекулянты экспортировали спирт в Японию, направляя его на Владивосток, за что со станции Пограничная получали акциз (1000 руб. с цистерны). На самом деле спирт следовал по транзиту Япония-Порт-Артур-Куанченцза-Харбин и затем контрабандно в Приамурье. С марта 1917г. спирт стал направляться "в Японию" не через Владивосток, а станцию Куанченцза¹⁰¹.

Долгожданный договор России и Китая о запрещении продажи спирта в российской приграничной зоне был заключен в 1916г.

Первоначально в марте-апреле 1916г. в Харбине состоялись 3 заседания совместной русско-китайской совещательной комиссии. На них с российской стороны присутствовали В.В.Траутшольд (русский консул в Харбине), К.В.Лучич (секретарь консульства в Харбине), М.П.Куренков (чиновник по дипломатической части при Приамурском генерал-губернаторе), Н.К.Кокшарев, В.Н.Веселовзоров (члены управления КВЖД) и драгоман А.И.Куэ. От китайской стороны присутствовали председатель комиссии по иностранным делам Ли Хуньмо и председатель главного Хэйлунцзянского железнодорожного бюро Ма Чжун Цзюнь

Российское правительство через своих представителей сообщило Китаю, что им уже издан закон о запрете в России опиекурения и торговли опиумом. После этого китайской стороне было предложено издать закон о запрете производства спирта в приграничных с Россией районах и ввоза его в Империю¹⁰².

Стороны пришли к заключению о необходимости издать и опубликовать 10 апреля 1916г. консульские постановления, запрещающие русским подданным подвоз на русских судах в 50-верстную пограничную зону Китая спирта, спиртных напитков и вин, "равно как и изготовление, покупку, продажу, хранение, перевозку и переноску таковых в означенной полосе". Запрещалась и перевозка спирта на русских судах по Сунгари¹⁰³.

Поскольку российское правительство издало закон о борьбе с наркотиками, китайские власти согласились не делать в соглашении параграфов, касающихся опиума¹⁰⁴.

Договор России и Китая был по этому вопросу заключен 8 (21) мая 1916г.¹⁰⁵

Во время переговоров возникли трудности. Китайская сторона просила изъять пункт 5-й российского проекта, запрещавший устройство складов для "водки и водочных изделий" в приграничной зоне. По их мнению, этот параграф носил слишком общий характер и мог неправильно трактоваться местной администрацией. Русская сторона была вынуждена пойти на уступку Китаю и внести в пункт дополнение, что запрещается хранение русской водки, а не китайского ханшина¹⁰⁶.

Недостатком соглашения было то, что бутлегерство по-прежнему относилось к числу административных правонарушений. Китайский спирт конфисковывался и уничтожался, а спиртоносы уплачивали крупный штраф. В силу этот закон вступил поздно - с 9 сентября 1916г.

11 августа 1916г. состоялся Указ Его императорского величества, утверждавший закон от 27 июня 1916г. о запрещении производства и торговли спиртом в пограничной с Россией 50-верстной зоне Маньчжурии.

Опубликовано было соглашение в Правительственном вестнике от 26 августа и 27 августа 1916г. Поскольку соглашение не упоминало о размерах взыскания за нарушения запрета на торговлю спиртом, русские власти по соглашению с Цицикарским цзянь-цзюнем определили штраф в 95 дяо за пуд спирта¹⁰⁷.

В первый месяц действия соглашения было задержано 6000 ведер спирта на сумму в 60000 руб.

Но торговля спиртом не прекратилась, так как риск контрабандистов заключался только в непродолжительном аресте и выплате денежного штрафа, который покрывался доходом от продажи провезенного спирта.

Кроме того, был не решен вопрос с иностранными подданными, которые по договорам их стран с Китаем обладали правом экстерриториальности на всей территории этого государства. Поскольку иностранцы, за исключением 3-х греков и нескольких японцев не занимались производством спирта, иностранные консулы первоначально ограничились заявлениями, что можно запретить продажу спирта подданным России, но не вообще его производства и потребления иностранцами¹⁰⁸.

Несмотря на эту реакцию консулов, на состоявшемся 28 июля 1916г. межведомственном совещании при МФ было решено рекомендовать МИД заключить соглашения с другими державами по запрещению оборота спирта в Маньчжурии¹⁰⁹.

Но проблема была не решена, так как 28 октября 1916г. состоялось очередное межведомственное совещание по вопросу о контрабанде спирта. В нем приняли участие представители военного министерства, МИДа и МВД. Совещание снова просило МИД России провести переговоры о запрете иностранцам производить и реализовывать спирт в пределах КВЖД¹¹⁰.

Однако пока правительства вырабатывали решения, находившиеся в поселке Пограничном склады спирта предпринимателей Морозова, Михайлова, торгового дома "Кунст и Альберс" были переписаны на имя японских предпринимателей¹¹¹.

Как отмечал Харбинский консул в январе 1917г. за зиму к запретной зоне было подвезено 600 бочек спирта под японским и французским флагом¹¹².

Русско-китайское соглашение не столько способствовало уничтожению контрабанды, сколько подняло цену на спирт. Если до войны ведро стоило 3 руб. 50 коп., то к началу 1917г. его стоимость достигла 11 руб. Наиболее активно занимаются контрабандой российский подданный Окунь, который снабжался из заводов "Спритенка" (владелец немец Паулин). Окунь и его компаньон китаец Сюй Лао планировали заработать большие деньги, продав спирт по цене в 16 руб. Их представители в Сахаляне Фукельман и Сюй Паньван создали фирму под фиктивным правлением японца Комияма. Эта фирма и должна была послужить связующим звеном по контрабанде спирта в Россию. Эта фирма пользовалась покровительством китайских пограничных властей, разместивших в ней свои капиталы¹¹³.

Другую группу контрабандистов-бутлегеров, водворявших спирт в Приамурье, возглавлял трест, в который входили: владелец винного завода в Харбине Антипас, Левин и китайская фирма "Дунунлунь". Эта группа предпочитала ввозить спирт в запретную зону под французским флагом. Общий объем ввозимой продукции ежегодно составлял более 12 млн. руб.¹¹⁴

Обе группировки боролись между собой, периодически донося друг на друга. Во многом благодаря этому китайская таможня в отношении контрабанды спирта действовала достаточно эффективно. В течение 1916г. она задержала бутлегеров с продукцией на сумму в 2 млн. руб.¹¹⁵

Эффективность деятельности таможенных служб России значительно снизилась после февральской буржуазной революции. 14 марта 1917г. население революционной станицы Покровка открыло границу для беспошлинного провоза вещей. У региональных властей не хватило сил ликвидировать самоуправство казаков¹¹⁶.

По сообщению вице-консула в Айгуне население прибрежных Амурских станиц на своих сходах постановило отменить запрещение продажи спирта¹¹⁷.

3 апреля 1917г. китайская таможня в очередной раз задержала контрабандный спирт, ввозившийся в 50-верстную полосу под японским и французским флагом, но Айгунский даотай, впервые, приказал его отпустить. Китайские власти прекращали борьбу с контрабандой спирта¹¹⁸.

Русские солдаты, спаиваемые торговцами, в апреле-июле 1917г. неоднократно препятствовали таможенному досмотру поездов и своего личного багажа. Зачастую солдаты-контрабандисты угрожали применить силу против таможенных служащих, чем полностью деморализовали последних. Исполнительный комитет Приамурского края даже рекомендовал летом 1917г. заменить русский таможенный персонал иностранным¹¹⁹.

Временное правительство пыталось в мае 1917г. добиться присоединения держав-союзников к русско-китайскому соглашению о спирте на основе подчинения иностранцев в 50-верстной приграничной зоне российскому законодательству. Но эта дипломатическая инициатива окончилась неудачно¹²⁰.

Тогда под давлением Харбинского исполнительного комитета и местного Совета рабочих и солдатских депутатов, несмотря на протесты английского, японского, французского, итальянского консулов, в августе 1917г. были изданы постановления о запрещении продажи и производства спирта в полосе отчуждения КВЖД¹²¹.

На практике борьба с контрабандным спиртом летом 1917г. осуществлялась лишь силами самих контрабандистов.

Так, 10 июня у российского вице-консула в Айгуне побывал представитель китайской спиртовой фирмы "Ван Фучуань" господин Сюй. Формально фирмой владел японец Комияма, но реально управлял коллектив китайских генералов. Сюй предложил пограничным российским властям (и наверное, не безвозмездно) проводить акции по устранению контрабандистов-конкурентов. Он информировал российского вице-консула о внедрении своих агентов в предприятия коммерческих противников.

Уже 17 июня 1917г. российские власти задержали крупную партию на российском берегу¹²².

Однако большая часть контрабандных грузов проникало на территорию России. Во многом это было связано с появлением новых путей доставки спирта. В 1916-17гг. контрабанда алкогольной продукции в Приамурский край происходила по корейской границе.

Вице-консул в Яньцзигане В.Надаров в отношении от 21 июня 1916г. доносил в МИД, что из корейского порта Вэн Гуй корейцами доставлено в Россию большое количество спирта. 600 банок этого продукта перевезено на российскую территорию через селение Новокиевское¹²³.

Из донесения вице-консула в Чонжине Троицкого от 14.07.1916г. видно, что китайцами произведено 5070 ведер спирта, из которых потреблено 4221 ведро. Остальной спирт, равно как и доставленный из Японии, перевозился корейцами в российское Приморье¹²⁴.

20 августа 1916г. МИД информировал посланника в Пекине, что российское правительство заинтересовано в присоединении к русско-китайскому соглашению Японии, "подданные которой составляют большинство иностранцев, живущих в местах, где действует соглашение и на имя которых как русские, так и китайцы легко могут перевести свои лавки. Кроме того, уведомляло министерство, - наблюдается контрабандный ввоз японцами спирта из Кореи в Приморскую область. Соглашение с Японией должно быть достигнуто переговорами в Токио". Посланника просили заняться подготовкой давления на Японию из Китая для присоединения к антиалкогольному соглашению¹²⁵.

3 октября 1916г. Приамурский генерал-губернатор обратился с секретным письмом к послу России в Японии. Он отметил, что в ноябре 1915г. по просьбе японских властей военный губернатор Приморской области разрешил японцам вывоз леса в Корею. Учитывая заинтересованность японской стороны, глава региональной администрации запрашивал посла о возможности заключения сделки. Японцы получают лес, а взамен запрещают вывозить из Кореи в Приамурье контрабандный спирт¹²⁶.

После обращения русского дипломата В.Крупенского к правительству Японии, тем были даны японским пограничным властям инструкции о принятии соответствующих мер борьбы против контрабанды спирта из Кореи в Россию¹²⁷.

Также введен запрет на выгрузку в корейских портах спирта без соответствующих документов. Однако попытки российского правительства добиться присоединения Японии к русско-китайскому соглашению, которое вступало в силу с 1.09.1916г., окончились неудачей¹²⁸.

Как отвечал посланник в Пекине 18 августа 1917г.: "Я не знаю, каким бы путем добиться согласия иностранцев на наши антиалкогольные мероприятия"¹²⁹.

Нежелание японского правительства брать на себя какие-либо международные обязательства облегчало деятельность преступников. 13 апреля 1917г. МИД информировал посла в Японии, что отсутствие русско-китайско-японского соглашения о борьбе со спиртом в Северной Манчжурии неблагоприятно отражается на русских акцизных сборах в Приамурье. Подставные японские лица обеспечивают российским и китайским контрабандистам возможность безнаказанно ввозить алкоголь в пределы 50-верстной пограничной полосы и затем тайно переправлять его в Россию¹³⁰.

В результате приходилось бороться с контрабандистами исключительно силовыми методами. Так, японская газета "Хокусен Ниппон" в номере от 17 августа 1916г. сообщила об аресте во Владивостоке корейцев-контрабандистов, пытавшихся перевести в русские пределы 1000 банок японского спирта. Корейцы покупали их в Японии по цене 15-16 руб., а продавали за 40-45 руб.¹³¹

За спинами корейцев стояли русско-китайские компании Окуня, Спиритенки. Эти компании предпочитали ввозить спирт под японскими сертификатными документами. Подставным французским руководством прикрывали свое производство и контрабанду греки Антипас и Туллиатос¹³².

Таким образом, все усилия местной администрации по укреплению пограничных караулов и таможенных застав, конфискация запрещенных к провозу товаров и средств транспортировки, штрафы и высылка китайцев и корейцев-спиртоносов и пр.- все эти меры, конечно, приводили к некоторому сокращению контрабандного ввоза спиртных напитков из Китая и Кореи, но в целом не приносили желаемых результатов в борьбе с распространением запрещенного спирта в Приамурье. Причина этого состояла, прежде всего, в материальной заинтересованности китайского и российского приграничного населения в теневой торговле, недостаточности правовой ответственности контрабандистов в международном и российском законодательстве, а также коррумпированности части российских и китайских властей.

Контрабанда наркотиков. Не менее прибыльным делом, чем производство и контрабанда алкогольной продукции, была контрабанда наркотиков. В середине ХIХ в. китайский рынок по своей емкости (400 млн. чел.) являлся одним из наиболее перспективных для европейских стран.

Так, в 1860г. только для России сбыт отечественного сукна в Китай в стоимостном выражении составлял более 90% всего русского экспорта (2716608 руб. из 2988782 руб.) сукна за границу¹³³.

Анализ же европейского экспорта в Китай в 40-60 гг. ХIХ в. позволяет выделить преобладание в нем не сукна, а опиума. Последний составлял во внешней торговле Китая 1864г. - 66,2 млн. американских долларов (далее $), в то время как ввоз хлопчатобумажных товаров всего 20,6 млн. $¹³⁴.

Данное обстоятельство определяется тем, что с 1849 по 1870гг. европейская экономика находилась в стадии экономического подъема, и товары легкой промышленности находили сбыт на внутреннем рынке ведущих капиталистических стран. Ситуация изменилась после мирового экономического кризиса 1873 г., когда европейская экономика, выражаясь языком экономистов и терминологией "циклов Кондратьева", вступила в фазу "Б". В новых условиях страны Европы стали переходить к монополистическим типам объединения в экономике и стали искать новые рынки сбыта товаров за рубежом.

Именно ко второй половине 70-х гг. ХIХ в. относится, к примеру, попытка английского правительства в обмен на ограничение торговли уже терявшим коммерческие перспективы опиумом добиться расширения рынка сбыта промышленных товаров за счет снижения пошлин на них (Чифуская конвенция 1876г.). Именно с этого времени Россия начинает терпеть сокрушительное экономическое поражение на китайском рынке текстильных изделий¹³⁵.

Таблица № 3.

Вывоз товаров из России в Китай (в руб. )¹³⁶

Год	Вывоз в сер. руб.
1870	4 610 860
1871	4 452 476
1872	4 492 633
1873	5 338 408
1874	5 065 864
1875-77 (в среднем за год)	2 962 000
1878-79 (в среднем за год)	2 050 200

Резкое сокращение спроса на российские товары заставляло предпринимателей вывозить в Китай золото, серебро и русские кредитные билеты. Кстати, это явление, как отмечалось выше, и повлияло на рост контрабанды российского золота в пределы Цинской империи.

Кроме того, теневой сектор, связанный с контрабандой товаров, ответил на изменение спроса переориентацией на производство и транспортировку наркотиков. Если до 70-х гг. опиум ввозился в Китай в основном из Индии морем, то с 80-х гг. ХIХ в. он стал производиться на русском Дальнем Востоке и вывозиться в Китай¹³⁷.

До начала же 80-х гг. ХIХ в., если верить В.В.Крестовскому, опиум для проживающих в Приамурье китайцев доставляли владивостокские иностранцы, занимавшиеся перевозкой их промысловой продукции. Они выменивали хищнически добытое Владивостокскими старателями золото на опиум, который привозили из Шанхая¹³⁸.

Но уже в 90-х гг. ХIХ в. чуть ли не в каждом доме по Алеутской улице города Владивостока варили зелье. В поселках на р. Сучан и Шкотовой были замечены случаи употребления опиума российскими подданными¹³⁹.

Китайцы зачастую примешивали опий в ханшин и приучали русских к этому зелью. В 1893г. в село Петровка китаец Тинкуй продавал опиум как лекарство. В результате к его употреблению пристрастилось несколько крестьян¹⁴⁰.

Особенно быстро употребление опия среди русского населения началось в 1906-08гг. в Приморском районе. Мак стоил тогда 5-6 руб. за фунт., а обработанный опиум - "Даян", от 1 руб. до 1 руб. 20 коп. за золотник¹⁴¹.

В начале ХХ в. Ольгинский участок являлся главным поставщиком опиума. В 1906г. под мак в Ольгинском уезде было отведено 80 десятин земли (из 200 десятин), в 1910 - 120 десятин (из 306 пахотной земли), в 1911г. под производство опиума задействовано в Приморской области 690 десятин¹⁴².

Кроме Ольгинского участка, опиопроизводство процветало в Ханкайском и Суйфунском округах, а оттуда распространилось вверх по Уссури, по долине реки Сучан и по побережью Японского моря до реки Маргаритовки.

Тогда наркоторговля и отсутствие уголовной ответственности за продажу и хранение опиума в России превратило дальневосточные провинции страны в центр наркопроизводства региона. Подкуп китайцами российских полицейских чинов достаточно полно описывается В.В.Граве и Ф.В.Соловьевым. Практически все китайские опиекурительные притоны начала ХХ в. находились под негласным покровительством местных полицейских чинов. Полиция Владивостока ежемесячно получала 1000 руб. взяток от местных китайцев.

Поводом для вымогательств служило то, что еще в апреле 1862г. указом Александра II предписывалось принять меры к надзору и не пропуску через границу оружия, боеприпасов, опиума в Китай, а также вин и водок из Китая. В статье 15 "Правил для сухопутной торговли" 1881г. эти товары снова назывались в качестве запрещенных к провозу¹⁴³. Полицейские чины под угрозой конфискации запрещенного к продаже в России товара вымогали деньги.

Стремясь ограничить передачу земли под опиопроизводство (что истощало землю), местные власти воспретили китайцам владеть землей и заниматься сельским хозяйством в крае.

Однако китайцы стали избегать поборов, беря землю в аренду у российских поселенцев, имеющих льготы. Поэтому региональные власти неоднократно обращались в Петербург с просьбой разрешить им брать с русских крестьян подписку, что они не будут сдавать землю в аренду китайцам. В результате такой аренды в начале ХХ в. арендная плата за десятину земли возросла с 7 до 14 руб. Это обусловливалось спросом на приморский опиум. Цена на него в 10-х гг. ХХ в. доходила до 100 руб. за килограмм¹⁴⁴.

К 1915г. цена килограмма опиума поднялась до 200 руб. Арендная плата за десятину земли составила же 1000 руб. в месяц¹⁴⁵.

В 1897г. вывоз опиума из Приморской области в Китай достиг 200 пудов в год и его объемы постепенно увеличивались. Губернаторы областей издавали постановления, запрещавшие сдавать китайцам землю в аренду под посевы мака, но они не имели практического значения за исключением повышения цен за аренду. Распоряжения эти касались только китайцев, что давало возможность свободно обходить их русским, которые либо прикрывали сынов Поднебесной, либо сами занимались производством мака и опиума, поскольку, как писал современник И.Левитов, "это производство незатейливо и доступно каждому"¹⁴⁶.

Тем не менее, преследование местной администрации заставляло китайцев переносить часть наркопроизводства в тайгу. 17 июля 1910г. российский военный отряд, преследуя бандитов-хунхузов, натолкнулся в бассейне реки Сучан на падь длиной в 20 и шириной в 4 версты, где проживали высланные за нарушение паспортного режима китайцы. Последние зимой добывали пушнину, а летом возделывали посевы мака и делали из него опиум. В том же 1910г. при ликвидации китайских деревень в Приморье было обнаружено, что под мак засеяно 306 десятин земли, а в 1912г. уже 3500 десятин. Произведенный опиум китайцы продавали в Китае.

Лишь с 11 сентября 1907г. указом генерал-губернатора П.Ф.Унтербергера, предписавшего закрыть опиекурильни, началась борьба с азиатскими притонами и полицейским пособничеством. Китайцев замеченных в торговле опиумом, до 1910г. как обычно задерживали и высылали за границу¹⁴⁷.

28 марта 1908г. указом главы края опиекурильни и игорные дома обложили ежемесячной официальной платой-штрафом, а с мая 1910г. их содержателей стали привлекать к уголовной ответственности. Как правило, это было трехмесячное тюремное заключение и высылка из страны.

В результате осуществления распоряжения 31 апреля 1910г., изданного в связи с введением в крае военного положения, только за период с 1 мая по 4 октября 1910г. во Владивостоке было закрыто 83 опиекурильни¹⁴⁸.

Как видно из письма Айгуньский даотай Яо к пограничному комиссару Амурской области Кузьмину (Гу) от 29 июля 1910г., провинциальные власти на свой страх и риск проводили совместные операции против наркоторговцев и бутлегеров. Так, даотай писал: "Почтенный комиссар отношением своим за №877 сообщил, что воспрещено разведение мака на левом берегу Амура и в свою очередь просил воспретить продажу водки на правом берегу Амура. По справкам, на русской территории в настоящем году посеяно мака около 200 чимари (18 сажень длины и 108 ширины). Прошу, как и раньше, выдать китайских арендаторов для строгого наказания. Мною запрещена продажа водки русским. Привезенная в Айгунь водка предназначена для местных нужд"¹⁴⁹.

Приамурский генерал-губернатор П.Ф.Унтербергер попросил центральные ведомства поддержать его инициативы в борьбе с наркотиками. Его поддержал министр юстиции Щегловитов. Он предлагал, во-первых, уничтожить опиекурильни в постоялых дворах, харчевнях, пивных, бараках для рабочих; во-вторых, ввести ответственность полиции за взятки и покровительство китайским игорным домам, публичным домам и опиокурильням; в-третьих, судить подданных Цинского Китая за опиокурение и его продажу по российскому законодательству или выдавать их китайским властям¹⁵⁰.

16 августа 1910г. председатель Совета Министров П.А.Столыпин наложил резолюцию на доклад Приамурского генерал-губернатора, предлагавший перейти к выработке закона о воспрещении посевов мака и установлении уголовной ответственности за нарушение запрета. Одновременно МИД и министерству юстиции (далее МЮ) была поставлена задача - войти в соглашение с китайским правительством и добиться от него принятия мер по совместной борьбе с макопроизводством и торговлей спиртом¹⁵¹.

На заседаниях Комитета по заселению Дальнего Востока от 19 и 30 октября 1910г. обсуждался вопрос "Об организации торговли крепкими напитками по линии строительства Амурской железной дороги и об усилении надзора за движением контрабанды из Китая в пределы империи".

Было предложено заключить с Китаем договор о борьбе с виноторговлей в северо-восточных приграничных районах Цинской империи. В качестве компенсации китайской стороне предлагалось пойти на подписание договора о борьбе с опиокурением и опиоторговлей¹⁵².

Межведомственная комиссия при министерстве юстиции от 30 ноября 1912г. решила ввести уголовную ответственность за производство посевов мака, хранение, приобретение и сбыт опиума и предметов опиокурения. За посев одной десятины мака предусматривался срок заключения в тюрьме от одного до шести месяцев и денежный штраф в 800 руб. Хранение и сбыт наркотиков преследовались сроком от четырех месяцев до одного года и четырех месяцев, а также денежным штрафом в 500 руб.¹⁵³

Такое же наказание ждало и лиц, предоставлявших помещение под опиекурение. Борьбу с торговлей наркотиками должны были осуществлять крестьянские начальники, лесничие, акцизный надзор, полиция, таможенные чины. К административной ответственности привлекались и лица, сдававшие в аренду помещения под хранение наркотиков¹⁵⁴.

Поскольку междуведомственная комиссия не обладала правом законодательной инициативы, 6 марта 1913г. Главное управление землеустройства и земледелия (далее ГУЗиЗ) внесло в Государственную Думу законопроект о запрещении макосеянья¹⁵⁵.

Согласно его положениям, во-первых, воспрещалось опиекурение. Во-вторых, на русском Дальнем Востоке запрещался посев мака. В случае нарушения этого запрещения, виновные подвергались наказанию, определенному в ст 57 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями¹⁵⁶.

За производство посевов мака в пределах Приамурского генерал-губернаторства и Забайкальской области Иркутского генерал-губернаторства виновные должны были заключаться в тюрьму на срок от одного до шести месяцев и подвергаться денежному взысканию в размере 300 руб. за каждую десятину и часть десятины посевов. Штраф накладывался и на владельцев, и на арендаторов земель, в случае обнаружения на их участках посевов мака, произведенных с их согласия или ведома¹⁵⁷.

ГУЗиЗ предлагало дополнить уложение о наказаниях уголовных и исправительных ст.152. В ней говорилось о том, что наказание за произведение маковых посевов не покрывается более крупным преступлением. Срок наказания должен был включать как время заключения, которое полагалась за совершение тяжкого преступления, так и за производство опиума¹⁵⁸.

За контрабанду мака через границу преступники наказывались по ст.869. Согласно этой статье, виновные в изготовлении, приобретении, хранении и сбыте курительного опия, а также трубок для курения подвергались заключению в тюрьме на срок от четырех месяцев до 1 года и четырех месяцев и денежному взысканию на сумму не свыше 500 руб.¹⁵⁹

Ст.1216 Устава уголовного судопроизводства возлагала обязанность возбуждения дела по опиекурению на чинов полиции, крестьянских начальников, лесничих, чинов заведующих оброчными статьями и чинов акцизного надзора¹⁶⁰.

Пока законопроект о борьбе с наркотиками находился в стадии законодательного обсуждения, местные власти в пределах своих полномочий принимали некоторые меры борьбы с этим злом. Так, наказной атаман Уссурийского казачьего войска в приказе от 26 августа 1914 г. запретил казакам сдавать землю под посевы мака и самим его сеять.

В ответ посыпались жалобы от казаков, чьи интересы были ущемлены принятыми мерами. В военное время выгодно было сдать в аренду землю и получить рабочие руки из-за границы. Тем не менее, в целом, результаты борьбы с накрокоторговлей оставляли желать лучшего. 10 июля 1914г. китайское правительство, обращаясь в российский МИД, писало, что русские подданные без разбора отдавали китайцам и корейцам в аренду земельные участки, на которых те сеют мак. Так, в районе Полтавки китайцы и корейцы сообща занимались выращиванием мака на участке площадью более 10 гектаров. Кроме того, десять китайцев открыли в Иманском уезде опиекурильни и занимались куплей-продажей опиума. "Насколько удалось узнать,- отмечали китайские власти, - русские не обращают никакого внимания на принятие мер к запрещению культуры мака"¹⁶¹.

К этому времени дело контрабанды опиума перешло от китайцев одиночек к организованным преступным группам или как выразился в секретном письме на имя посланника в Пекине Прокурор Пограничного окружного суда, "темным элементам". Китайские власти пассивно относились к такой контрабанде, более того, они, как и казаки, сами охраняли не раз преступный груз. Сумма взяток пограничным властям от контрабандистов накануне Перовой мировой войны составляла сумму около 1 млн.$¹⁶².

Учитывая этот факт, от чиновников Министерства Юстиции даже поступало предложение о легализации опиеторговли в полосе отчуждения КВЖД. При осуществлении этой меры, полагали чиновники министерства, "опиеторговля вновь перейдет в руки легальных элементов, и опасная деятельность шаек, а равно развращающее их влияние, сами собой прекратятся"¹⁶³.

6 декабря 1914г. генерал-губернатор Приамурского края Н.Л.Гондатти писал руководителю ГУЗиЗ А.В.Кривошеину, что наркопроизводство процветает в Приамурье, так как нет закона, вводившего бы уголовную ответственность за производство и продажу мака¹⁶⁴.

В виду того, что в борьбе с опиекурением было заинтересовано китайское правительство, статс-секретарь Кривошеин находил возможным (ГУЗиЗ) изъять законопроект из Государственной Думы и направить его в порядке ст.87 Основных государственных законов.

Данное решение, по мнению ГУЗиЗ и генерал-губернатора, было мотивировано участившимися преступлениями в крае, зачастую связанными с наркопроизводством¹⁶⁵.

Предложение о заключении спирто-опиумного соглашения было передано китайской стороне 29 декабря 1914г.¹⁶⁶

14 апреля 1915г. китайское правительство издало распоряжение всем своим таможням в Маньчжурии, запрещающее с 1 мая 1915г. ввоз и вывоз спирта в приграничную зону Маньчжурии¹⁶⁷.

Однако российская сторона к тому времени еще не приняла закон о борьбе с опиекурением. В январе-феврале 1915г. приамурский генерал-губернатор в переписке с ГУЗиЗ предлагал внести в комитет по заселению Дальнего Востока законопроект о борьбе с опиекурением в порядке ст. 87¹⁶⁸.

19 апреля 1915г. председатель комитета по заселению Дальнего Востока уведомил МИД России, что процесс проведения через законодательные инстанции законопроекта ГУЗиЗ о борьбе с опиекурением нужно ускорить, поскольку "он имеет для нас и самостоятельное значение".

Макопроизводство, считал глава комитета, развращает население, приучая его к курению опиума, привлекает в край банды хунхузов и, наконец, "посевы мака истощают почву, делая ее бесплодной для полезных злаков"¹⁶⁹.

22 мая 1915г. на заседании Совета Министров обсуждался вопрос о мерах борьбы с опиекурением. После выступления генерал-губернатора Приамурского края и главноуправляющего землеустройством и земледелием Совет постановил принять законопроект ГУЗиЗ от 6 марта 1913г. в порядке ст.87 Осн. Зак. Российской империи¹⁷⁰. Отныне контрабанда опиума была запрещена как международными законами (постановление Гаагского съезда в 1912г.), так и ст.869 Уложения о наказаниях Свода Законов Российской империи.

5 июня 1915г. Совет Министров постановил выделить 65377 руб. единовременно и 261970 руб. ежегодно для усиления состава кормчей стражи в областях Амурской и Приморской области¹⁷¹. 17 июня 1915г. постановления Совета Министров были утверждены царем.

14 июня 1917г. министр юстиции сообщал министру иностранных дел А.А.Нератову свое мнение по поводу предложения некоторых российских консулов, которые считали необходимым, учитывая невыполнение Китаем соглашения 1916г. о борьбе со спиртом, не выполнять со своей стороны обещания бороться с производством опиума.

По мнению МЮ, закон от 17 июня 1915г. (статья 869 Уложения о наказаниях) не имел своей целью содействие Китаю в его борьбе с этим злом, а преследовал, прежде всего, "и даже исключительно русские общегосударственные интересы, так как к моменту возникновения в 1910г. вопроса о необходимости принятия решения" наркотики стали распространяться среди русского населения". При таких же условиях, считал министр, может возникать скорее вопрос об ужесточении репрессии за наркоторговлю, а не ее поощрение¹⁷².

Таким образом, если для МИДа вопрос о борьбе с производством мака был разменной монетой в переговорах с Китаем по поводу борьбы с бутлегерством, то ГУЗиЗ, МЮ и Приамурский генерал-губернатор, непосредственно сталкивавшиеся с негативными последствиями наркопроизводства, выступали за принятие закона до проведения русско-китайских переговоров по спиртному вопросу. Поэтому закон был опубликован до начала важных для России переговоров.

Закон 17 июня 1915г. вызвал многочисленные недоразумения. Законом запрещалось макосеянье, но закон не предусматривал уничтожение маковых плантаций. Стремясь разрешить эту недоработку Приамурский генерал-губернатор в административном порядке приказал косить маковые поля. По его же настоянию было принято решение разбирать дела о наркоторговле в судах вне очереди¹⁷³.

В результате этих мероприятий Н.Л.Гондатти тюрьмы вскоре были переполнены арестантами. По "маковым делам" проходило в крае более 500 чл. Больше всего макосеянье было распространено на церковных землях. Их брали в аренду китайцы и корейцы. Духовенство обходило запрет, заключая договор с азиатскими арендаторами в котором указывалось, что они обязуются не сеять мак. В случае же ареста к ответственности привлекались только арендаторы. Покрывали духовных чинов чины местной полиции, получавшие взятки на сумму в несколько десятков тысяч рублей¹⁷⁴.

Второе место в производстве наркотиков занимали земли иммигрантов. В Приморском крае под мак было засеяно 1500 десятин корейской земли. В одном Суйфунском стане против корейцев было составлено 370 протоколов, русских -5, а китайцев 10. Корейцы, чтобы скрыть свой промысел, обрывали лепестки у мака, а, когда собирали урожай опиума, засеивали поле репой, которая уничтожала следы мака.

Борьбе с наркотиками во многом мешал процессуальный вопрос. Даже обнаружив маковые поля, полиция не могла их уничтожить до постановления суда. После получения решения суда возник вопрос - кому косить? Сами корейцы отказывались уничтожать свой урожай¹⁷⁵.

"Корейцы,- отмечал генерал-губернатор Приамурского края в 1915г., - не хотят подчиняться русским законам, бегут от призыва на русскую воинскую службу, сеют мак, несмотря на то, что закон (о запрещении) был им объявлен"¹⁷⁶.

Приобретали опиум у китайцев и корейцев организованные преступные группы, усилившие свою деятельность в годы мировой войны.

Так, 29 ноября 1916г. Прокурор пограничного окружного суда доводил до сведения управляющего КВЖД, что "в последнее время наблюдается чрезвычайное усиление деятельности контрабандистов, привозящих опиум по линии КВЖД". По сообщению источника, к опиоторговле были причастны агенты железной дороги и сотрудники полиции¹⁷⁷.

Контрабандисты без всякой скрытности использовали для перевозки наркотиков пассажирские и товарные поезда. Руководил ими греческий подданный Мавриди, который умудрялся втянуть в свои операции жандармских офицеров, перевозящих опиум в служебном вагоне. Как сообщал агент охранного отделения: "Опасность существования сплоченных банд опиеторговцев, состоящих из представителей самого ненадежного в уголовном отношении элемента, представляет постоянную угрозу. Эти лица участвуют в организации побегов вражеских военнопленных и являются агентами германского правительства (дело Тобеса Левина), а также участвуют в устройстве побегов дезертиров"¹⁷⁸.

По сообщению начальника Хабаровского сыскного отделения капитана Гладышева опиеторговцы Дальнего Востока это представители еврейской, кавказской и греческой национальностей, а также германские подданные (Киль, Этингер). При попустительстве полиции они скупали у китайцев Приамурья тайно выращенный мак и при участии агентов КВЖД перевозили его в пределы Китая. Наиболее часто опиум провозился в вагонах поездов №3 и 21. За одну поездку опиеторговцы переправляли до 16 пудов груза¹⁷⁹.

Коррупционное покровительство опиеторговле было настолько сильно, что попытки некоторых низших чинов полиции на свой страх и риск производить задержание и дознание "не увенчались успехом".

Учитывая положение дел с контрабандой опиума, российское МВД по согласованию с МПС постановило в декабре 1916г.:

Во-первых, предписать всем агентам МПС следить за багажом, возложить на носильщиков обязанность информировать полицию о подозрительном багаже.

Во-вторых, агентов МПС подвергать взысканиям, если они не сообщали о подозрительном месте и внешности багажа.

В-третьих, предписать всем начальникам отделений ЖПУ раз в месяц производить внезапный объезд вверенных им Отделений с производством личной проверки пассажирского багажа.

В четвертых, полиции рекомендовалось принимать немедленные меры к задержанию пассажира по просьбе агента дороги¹⁸⁰.

28 декабря 1916г. российский посланник в Пекине доносил в МИД, что маковые плантации существовали не только в Приамурском крае. Еще большее количество опия производилось, по сведениям дипломата, в Маньчжурии, и местные власти ничего не могли, а некоторые, будучи втянутыми в этот преступный промысел, зачастую не хотели принять меры. В то же время, отмечал посланник, китайские власти исполняли свои обязательства и боролись с контрабандой спирта, которой занимались не столько китайцы, сколько русские подданные. В связи со сложившейся ситуацией, предлагалось перехватить у китайского правительства инициативу в деле борьбы с наркоторговлей и "настоять на принятии китайцами действенных мер против торговли опиумом. Запретить винокурение в районе КВЖД и предложить иностранным державам воспретить своим подданным употреблять алкоголь"¹⁸¹.

Но вскоре в России наступила февральская революция, и мероприятия по борьбе с опиумом перестали проводиться.

Итак, в организации контрабанды принимали активное участие:

1.Китайские и иногда европейские торговцы, получавшие сверхприбыли в результате продажи спирта российским и опиума китайским подданным.

2. Российские чиновники, вовлеченные в противоправный промысел.

3. Жители приграничной полосы (в частности казаки), живущие на доходы от контрабанды.

Контрабандисты переводили часть своих доходов в "легальный бизнес". Так, они арендовали прииски, доставляли на прииски продукты.

Контрабандный товарооборот лишал государство средств, получаемых в виде пошлин акцизных сборов. Значительные средства государство недополучало от налагаемых на задержанных контрабандистов штрафных сумм; из-за недоработок механизма их взимания контрабандисты сбегали, не уплатив штраф. Условиями экономической жизни 46% населения края было втянуто в контрабанду.

Итак, развитие наркоторговли на русском востоке также облегчалось тем, что до 1915г. не было закона, которым бы наркопроизводители и наркоторговцы привлекались к уголовной ответственности. Опиум был просто запрещенным к провозу через границу товаром, и его задержание приводило лишь к конфискации, но не преследованию правонарушителя. Незначительность правовой ответственности при больших доходах от незаконного бизнеса способствовала росту наркопроизводства в крае.

1. Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (1861-1917). М., 1989. - С.56.
2. ГАИО.Ф.24.Оп.11/2.Д.130.-Л.9.
3. Надаров И.П. Очерк современного состояния Северно-Уссурийского края. Владивосток,1884. С.10.
4. РГВИА. Ф.1573.Оп.2.Д.647.Л.5.
5. ГАИО.Ф.24.Оп.11/3.Д.10.-Л.13
6. Даттан А.В. Исторический очерк развития Приамурской торговли. М.,1897.-С.83.
7. Романова Г.Н. История русско-китайских экономических отношений на Дальнем Востоке в конце ХIХ-нач. ХХ вв. М., 1987. - С.71.
8. АВПРИ. Ф.Тихоокеанский стол(1898-1908). Оп.487.Д.721. Л.11.
9. Там же, Л.11об.
10. Там же
11. Труды III Хабаровского съезда. Обрабатывал по поручению бывшего Приамурского ген.-губ. А.Н.Корфа агроном Н.А.Крюков. Хабаровск: Тип. М.А.Тыртова,1893.-С.68;69.
12. Глуздовский В.Е. Приморско-Амурская окраина. Владивосток: Дальняя окраина,1914. - С.128.
13. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.20.
14. Там же, Л.20 об.
15. Там же, Л. 43 об.
16. Там же, Л. 24.
17. Там же, Л. 25.
18. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.33.
19. РГВИА.Ф.1558 Оп. 3.Д.22.Л.62
20. Там же, Л. 303-304
21. РГВИА Ф.1582. Оп. 2. Д.688.Л.29.
22. Там же, Л.49
23. Там же, Л. 31.
24. Государственная Дума. III-й созыв. Стенографические отчеты. 1908 г. Сессия вторая. Ч.1.Заседания № 1-35. (с 15 октября по 20 декабря 1908 г.).СПб.:Государственная типография, 1908.С.3113-3116.
25. Восток. 1888. №13.С.4; Владивосток. 1888. №18. С.4; 5.
26. РГВИА.Ф.1573.Оп.2.Д.650.Л.273.
27. ГАИО.Ф.25.Оп.11.Д.16.Л.20-28.
28. Там же, Л.39.
29. Там же, Л.40-42.
30. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.23.
31. Там же, Л.25 об.
32. РГВИА.Ф.1573.Оп.2.Д.639.Л.1.
33. РГВИА. Ф.1573.Оп.2.Д.647. Л.3.
34. РГВИА.Ф.1573.Оп.2.Д.639.Л.2.
35. РГВИА.Ф.1573.Оп.2.Д.650.Л.292.
36. Там же, Л.39.
37. РГВИА. Ф.1582. Оп. 2. Д.687.Л.29.
38. РГВИА.Ф.1573.Оп.2.Д.650.Л.8.
39. Там же, Л.107-108,120-141.
40. РГВИА. Ф.1582. Оп.2. Д.690.Л.9.
41. Там же, Л.324-325.
42. Приложения к стенографическим отчетам. Государственная Дума. III-й созыв. Сессия четвертая. 1910 г. Т.1. (№№1-143). СПб.: Государственная Типография, 1910. №51.
43. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.244.
44. Дацышен В.Г. Указ. соч. - С.184.
45. РГВИА. Ф.1582. Оп. 2. Д.687.Л.14.
46. Там же, Л.38-39.
47. РГВИА. Ф.1573.Оп.2.Д.647.Л.4.
48. Там же, Л.13.
49. Там же, Л.17.
50. РГВИА.Ф.1573.Оп.2.Д.650.Л.24.
51. Там же, Л.26.
52. Там же, Л.28.
53. Там же, Л.40.
54. Там же, Л.53.
55. Там же, Л.179.
56. Там же, Л.203.
57. Там же, Л.92.
58. Там же, Л.91.
59. Там же, Л.158.
60. Там же, Л.164-166.
61. Там же, Л.181-182.
62. Там же, Л.66.
63. Там же, Л.149.
64. Там же, Л.180.
65. Там же, Л.178.
66. АВПРИ. Ф.Тихоокеанский стол. Оп.487 (1911-14) Д.756.Л.78.
67. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1755.Л.2.
68. Там же, Л.2.
69. Там же, Л.3.
70. Там же, Л.4.
71. Приложения к стенографическим отчетам. Государственная Дума. III-й созыв. Сессия четвертая. 1910 г. Т.1. (№№1-143). СПб.: Государственная Типография, 1910. №51.
72. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.9.
73. Там же, Л.50.
74. Там же, Л.63.
75. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец ХIХ- начала ХХ вв.)/ Отв. Ред. А.П.Толочко. Омск: ОмГУ, 1999.-С.221.
76. АВПРИ. Ф.Тихоокеанский стол. Оп.487.Д.1087.Л.2.
77. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754.Л.412.
78. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.241.
79. Там же, Л.17.
80. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.70.
81. Там же, Л.72.
82. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754.Л. 34 об.
83. Там же.
84. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751. Л.76.
85. Там же, Л.77.
86. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.3341. Л.30.
87. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.134;141.
88. Там же, Л.73.
89. Там же, Л.73 об.
90. Там же, Л.149.
91. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1755.Л.34 а.
92. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756. Л.1.
93. Там же, Л.1-1об.
94. Там же, Л.9-10.
95. Там же, Л.147.
96. Там же, Л.97.
97. Там же, Л.12.
98. Там же, Л.15.
99. Там же, Л.165.
100. Там же, Л.171.
101. Там же, Л.205.
102. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754.Л.188-189.
103. Там же, Л.317;321.
104. Там же, Л.321.
105. Там же, Л.1.
106. Там же, Л.100.
107. Там же, Л.486.
108. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.97.
109. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754.Л.356.
110. Там же, Л.434.
111. Там же, Л.515.
112. Там же, Л.560.
113. Там же, Л.565.
114. Там же, Л.568.
115. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.109.
116. Там же, Л.241.
117. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754.Л401.
118. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.244.
119. Там же, Л.288.
120. Там же, Л.298.
121. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754.Л.365.
122. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.346.
123. Там же, Л.1.
124. АВПРИ.Ф. Тихоокеанский стол. Оп.487.Д.1085.Л.4.
125. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1755.Л. 2.
126. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.87, 88.
127. Там же, Л.89.
128. Там же, Л.5-8.
129. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1755.Л.51.
130. Там же, Л.18.
131. Там же, Л.9.
132. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.244.
133. Единархова Н.Е. Кяхтинская торговля в 40-60 гг. ХIХ в.// Иркутск: ИГПИ, 1982.-С.20.
134. Сладковский М.И.История торгово-экономических отношений народов России с Китаем (до 1917). М.,1974.-С.44-45.
135. Если в 1874 г. доля опиума составляла 46,7 млн.$, то в 1884 г. уже 29,9 млн. $.
136. Единархова Н.Е. Восточная Сибирь и сопредельные страны в ХIХ в.// Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока. - Иркутск: ИГПИ, 1996.- С.17.
137. ГАИО.Ф.24.Оп.11/2.Д.148. Л.217.
138. Сорокина Т.Н. Указ. соч. - С.221.
139. Дальний Восток.1895. 21апреля.
140. Дальний Восток 1896. 10 апреля.
141. Арсеньев В.К.Указ. соч. - С.4.
142. Соловьев Ф.В. Указ. соч. - С.60.
143. Дацышен В.Г. Указ. соч. - С.179.
144. РГВИА.Ф.2000.Оп.1/1.Д.1050.Л.152.
145. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754. Л.537.
146. Левитов И. О необходимости опийной реформы на Дальнем Востоке. //СПБ. Ведомости. 1906.-С.1-4.
147. РГВИА. Ф.1573.Оп.2.Д.644.Л.5.
148. Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке в эпоху капитализма. М: Наука, 1989.-С.84-85.
149. РГВИА. Ф.1573.Оп.3.Д.101.Л.12.
150. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.346.
151. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.178.
152. РГВИА. Ф.1573.Оп.3.Д.101.Л.10.
153. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754.Л.625.
154. Сорокина Т.Н.Указ. соч. - С.226.
155. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.64.
156. Там же, Л.78.
157. Там же, Л.79.
158. Там же, Л.79 об.
159. Там же
160. Там же, Л.80.
161. Там же, Л.66.
162. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.139.
163. Там же
164. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1751.Л.68.
165. Там же, Л.84.
166. Там же, Л.86.
167. Там же, Л.91.
168. Там же
169. Там же, Л. 89.
170. Там же, Л.109.
171. Там же, Л.97.
172. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1754.Л.627.
173. Там же, Л.530.
174. Там же, Л.537.
175. Там же, Л.531-533.
176. Там же, Л.538.
177. АВПРИ. Ф.Китайский стол. Оп.491.Д.1756.Л.129.
178. Там же, Л.129 об.
179. Там же
180. Там же, Л.135.
181. Там же, Л.137.