КАРЛ ФОН ШТЕЙН И М.М. СПЕРАНСКИЙ: СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО КРЕСТЬЯНСКОМУ ВОПРОСУ

Великая Французская революция и ее социально-аграрное законодательство особенно обострила проблему освобождения крестьян и аграрного перераспределения в странах Европы (в частности в Германии) и в России к началу XIX века.

Постановка проблемы сравнительной характеристики деятельности Карла фон Штейна и М.М. Сперанского вполне правомерна, так как:

1. Реформы в Пруссии и России относились к одному историческому периоду и по содержанию были аналогичны: территориально-административная реформа, крестьянская реформа, реформа органов государственного управления и т. д.
2. Представители центральной государственной власти в России и в Германии опасались влияния Французской революции, поскольку в обоих государствах крестьянство было потенциально опасным сословием, из-за отсутствия организованных групп так называемого "третьего сословия".
3. Прусский реформатор Штейн сравнивает свою деятельность с преобразованиями в России благодаря общности крестьянской проблемы: необходимости личного освобождения крестьян, необходимости решения аграрного вопроса (который в Пруссии и России стоял особенно остро в связи с революционными событиями во Франции), объективной потребности реформ местного управления, введения принципа выборности и разделения властей и других реформ.

Влияние революционной Франции сказывается в этот период во всех странах Европы, поэтому проблема отмены крепостного права становится общеевропейской. Наполеон во время итальянской кампании, войны в Испании и Пруссии, а также в России считал необходимым предоставить личную свободу и собственность на землю крестьянам. Во-первых, ему была нужна поддержка народа (низов) в каждом из завоеванных государств, во-вторых, наличие внешних рынков сбыта и потребления продукции в Европе.

В своем дневнике Штейн неоднократно писал о Сперанском -его происхождении, характере, отстранении от должности и ссылке в начале 1812 года, что явилось результатом форсирования Сперанским решения крестьянского вопроса. Первый опыт отмены крепостного права в России относится к 1801 -1805 годам в Прибалтике, где крестьяне получили личную свободу, но без земли; Сперанский, как и Штейн, не мог не учитывать интересов помещиков, основных владельцев земли. Русский реформатор добился запрета передачи государственных крестьян в личную собственность, кроме того, он был сторонником союза с Францией. Эти аспекты деятельности Сперанского вызвали недовольство не только среди крупных и средних землевладельцев, но и при дворе императора, что послужило почвой для интриг и последующего отстранения его от должности (после отмены крепостного права в Германии Штейн, также столкнулся с противодействием со стороны помещиков).

Отмена крепостного права эдиктом 9 октября 1807 года стала объективной необходимостью для Германии, во-первых, под влиянием идей Французской революции, во-вторых, под политическим давлением императора Наполеона, в-третьих, из-за политической раздробленности и тяжелой экономической ситуации. ¹ В то время в России, которая еще не испытала непосредственного давления Наполеона, политически была единой империей с большим экономическим потенциалом, отчетливо сказывалось влияние идей Французской революции, - светское общество было проникнуто французской культурой (французский язык был очень популярен при дворе императора, и в обязательном порядке входил в программу гимназического образования).Эдикт 1807 г. сохранял патримониальную власть помещика над крестьянами, поэтому помещик оставался в пределах своей округи полицмейстером, судьей и администратором для местных земледельцев. ² Эдикт 1807 г. предусматривал:

1. На территории Пруссии отменялась личная зависимость крестьян от помещиков.
2. Отменялись все привилегии дворян по владению землей: всякий гражданин - дворянин или не дворянин - получал теперь право покупать земли, а помещик мог продавать свои земли любому покупателю.
3. Провозглашалось отмена строгих рамок прусских сословий: всем прусским подданным разрешалось свободно выбирать свои занятия и свободно переходить из одного звания в другое.

За эдиктом 1807 г. последовал целый ряд законопроектов, посвященных агарному вопросу и крестьянам.

План государственного преобразования Сперанского в главе "О крепостных людях" часть 12 провозглашает: "Каждый владелец имеет законное право, принадлежащие ему земли и с крестьянами, на них поселенными, продавать и закладывать по своему усмотрению, но крестьян без земли продавать и закладывать, дарить и давать в приданное отныне впредь запрещается". ³ Таким образом, Сперанский М.М., добиваясь поэтапной отмены крепостного права, стремился прикрепить крестьян к земле, чтобы при освобождении от личной зависимости крестьяне не лишились земли. Карл фон Штейн, со своей стороны, эдиктом 1807 года поставил крестьян в опасное положение, предоставив им ограниченную свободу передвижения. Помещики, напротив, могли прогнать их с земельного участка и присоединить его к своему владению, благодаря эдикту зависимые крестьяне превратились в неимущих поденщиков, полностью подвластных помещику.

С подобной ситуацией столкнулся Сперанский. Во время его пребывания в Иркутске, Сибирь, не знала крепостного права, но царские чиновники, капитаны-исправники подвергали крестьян разного рода вымогательствам, давали ссуды денег под неуемные проценты, не платили за работу, требовали продавать хлеб и скот по искусственно заниженным ценам, облагали чрезмерными дорожными сборами ⁴ (явления подобного рода наблюдались в Пруссии после отмены крепостного права). По всей России было запрещено передавать государственных крестьян в частные руки. Сперанский добился этого еще в 1801-1805 гг.

Незавершенность крестьянской реформы в Германии была очень значительна по своим последствиям. Октябрьский эдикт 1807 г. не решал вопроса о том, как быть с землей, на которой трудились до этого крестьяне, и с повинностями, которые они несли в пользу помещиков. После отмены личной зависимости крестьян, помещики стремились воспользоваться ситуацией для увеличения своих владений и присоединить к своей запашке как можно больше крестьянских участков. В результате вопрос о мелком крестьянском землевладении получил в Пруссии неблагоприятное для крестьян разрешение. Можно сказать: в своей аграрной политике правительство Гогенцоллеров и в эпоху реформ осталось верно своим дворянским симпатиям, и от освобождения крестьян гораздо больше выиграли помещики, чем крестьяне. В итоге, после целого ряда указов (инструкция 14 февраля 1808 г., эдикт 14 сентября 1811 г.) значительная часть крестьян (крестьяне, не имевшие полной упряжки и сидевшие на дворах нового происхождения, т. е. возникших уже во второй половине XVIII в.) был и совершенно лишены права выкупать землю в собственность у помещиков, и отдавались на полный их произвол. В результате, земли этих крестьян были просто присоединены к помещичьим владениям.

Прусский реформатор Карл фон Штейн, сравнивая свою деятельность с работой М.М. Сперанского, считал важнейшей преградой к проведению внутренних преобразований в России отсутствие третьего сословия, на поддержку которого мог бы рассчитывать реформатор. Крестьянство составляло основную часть населения России и являлось потенциально опасным сословием, возникновение и увеличение третьего сословия по мысли Штейна создало бы социальный баланс в стране. Без возникновения третьего сословия, Карл фон Штейн считал несвоевременным отмену крепостного права в России, к тому же он был убежден в том, что уровень культуры русских крестьян довольно низок и помещик, властвуя над крестьянами, может и обязан их воспитывать и развивать.

По утверждению современника, поэта Е. М. Урндта, автора оды "Песня о Штейне", прусский реформатор стал освободителем для немецкого народа. Ода была написана в 1808 г. и стремление к свободе ярко выражалось в произведении, политические и социально-экономические условия, в которых тогда находилась Германия, позволяют говорить о том, что автор имеет в виду не только личное освобождение крестьян, но и необходимость борьбы за освобождение нации:

"...Да здравствует великий,
Как камень крепкий Штейн!
Он дал сигнал наверх к всевышней дали
И вниз к глубинным призрачным местам,
Провозгласил богам и звездам:
Они всегда держали слово..." ⁵

Если рассматривать эдикт 1807 г. под углом зрения освобождения крестьян, по Европе он далеко отставал от английского, итальянского, голландского, швейцарского, датского, а в пределах Германии- от австрийского, шлезвиг-голштинского, баденского законодательств. Октябрьский эдикт не шел ни в какое сравнение с законодательством Великой Французской революции. В то время как законодательство Французской революции дало крестьянину не только личную свободу, но и свободу владения собственностью, октябрьский эдикт ограничился свободой личности, да и последнюю сузил, с одной стороны, уставом о прислуге, который существовал до начала XX века, а с другой - сохранением помещичьих судов и полиции. Таким образом, крестьянская собственность по-прежнему должна была оставаться в тисках всех реальных повинностей, барщин и служб, всех денежных и натуральных оброков в пользу помещиков.

Примечания: