С. В. Карасев
Иркутский государственный технический университет
Двадцатый век в советско- и российско-японских отношениях был временем и прямой конфронтации, и недоверия, и относительного "потепления". Особое место в этих отношениях принадлежит Сибири. Наиболее драматическими для ее жителей стали события, связанные с отправкой японских войск в этот регион страны. Выступив в поддержку белого движения, Япония имела далеко идущие планы относительно дальневосточных и сибирских территорий России, и в частности Забайкалья.
Советский Союз ответственность за прохладные отношения с Японией постоянно возлагал на эту страну. Образ Японии как врага, возникший после русско-японской войны 1905г., событий у озера Хасан в 1938 г. и на реке Халхин-Гол в 1939 г., был закономерен и основывался на враждебных отношениях Японии к нашей стране.
Понятно, что, оставаясь в прошлом как исторические факты, такие события долгие годы живут в памяти народа. Может быть, и поэтому глубокие перемены в политической и общественной жизни, общественном сознании Японии, происшедшие в послевоенный период под воздействием мировой и японской демократической общественности, не способствовали, за исключением отдельных моментов послевоенной истории, укреплению российско-японского добрососедства.
В послевоенное время в представлениях советских людей этот образ поддерживался во многом искусственно. Например, в отечественной научной литературе с начала 1970-х гг. прочно утвердилась формулировка для обозначения роли Японии в мире - "центр силы" или "центр межимпериалистических противоречий". В научной и политической литературе Япония представлялась читателю как милитаристическая держава, потенциальный противник СССР на Дальнем Востоке1.
В последнее десятилетие в России явно усиливается интерес к взаимоотношениям с дальневосточным соседом - Японией. Проблема японских военнопленных, на которую ранее не обращалось достаточного внимания, медленно, но верно переместилась на подобающее ей место среди комплекса вопросов, касающихся Японии. Это тем более закономерно, поскольку Япония является самой промышленно развитой из стран дальнего зарубежья (за исключением США), с которой Россия имеет общие морские границы.
Одним из основных вопросов, в которых Россия и Япония не могут прийти к взаимопониманию, является территориальный вопрос. Затягивание его решения препятствует подписанию российско-японского мирного договора. Однако имеется и другая, не менее важная проблема. Это судьба сотен тысяч японских солдат и офицеров, оказавшихся в советском плену в августе-сентябре 1945 г. Значительная их часть - более 77 тыс. чел. - была направлена в лагеря, дислоцировавшиеся на территории Читинской области. Период пребывания японских военнопленных в этом регионе практически не изучен, хотя он имеет ряд существенных особенностей: здесь содержался в заключении император Маньчжоу-Го Пу И со своим правительством; находился "Объект 30", где содержались представители высшего командного состава Квантунской армии; была наименее развитая промышленность из-за опасения захвата этой территории вероятным противником; содержалось большое количество японских военнопленных.
После Великой Отечественной войны в Советском Союзе сложилась разветвленная система лагерей для военнопленных и интернированных, захваченных в результате боевых действий и вывезенных с территории Германии после ее капитуляции и Маньчжурии после разгрома Квантунской армии. В 1946 г. военнопленные и интернированные содержались в 267 лагерях с 2112 лагерными отделениями, в 392 рабочих батальонах и 178 специальных госпиталях, расположенных практически во всех союзных республиках СССР2. Военнопленные в СССР содержались не только в лагерях МВД для военнопленных, часть по решению правительства использовалась на строительных объектах и хозяйственных работах НКО-МВС СССР в составе отдельных рабочих батальонов численностью по 500-1000 чел.
В итоговой сводке Совинформбюро от 12 сентября 1945 г. было сообщено, что общее число плененных советскими войсками военнослужащих японо-маньчжурской группировки составляет 594 тыс. чел3.
В СССР считалось, что после того, как 20 июля 1956 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об амнистии японских граждан, осужденных в Советском Союзе", в соответствии с которым предписывалось освободить из мест заключения всех осужденных японских граждан и разрешить всем освобожденным возвратиться на родину, проблема японских военнопленных была решена. Да и не стояла эта проблема перед Советским Союзом как таковая. СССР как страна-победитель считал себя вправе поступать с военнопленными по своему усмотрению, не учитывая мнения других государств.
История пребывания японских военнопленных в Советском Союзе является частью истории карательной системы, которая сложилась в стране к 1945 г. Она является продолжением политики СССР, проводимой через Гулаг, который "подмял под себя" все слои советского общества4.
Во время визита в Японию президента СССР М.С. Горбачева весной 1991 г. вопрос, связанный с бывшими японскими военнопленными, был озвучен советской делегацией. Японской стороне была предоставлена часть списков умерших и выражено сожаление по поводу их гибели.
В октябре 1993 г. уже президент России Б.Н. Ельцин принес глубокие извинения за ту историческую несправедливость, которая была допущена сталинским режимом в отношении японских военнопленных, содержавшихся после окончания Второй мировой войны в лагерях на территории СССР5.
Данные, которые имеются в Японии по этому вопросу, носят, в основном, описательный характер. Как правило, это воспоминания бывших военнопленных, и поэтому подход к проблеме имеет субъективный характер. Начавшиеся в России в 1990-е гг. преобразования позволили приоткрыть занавес и над этой, до недавнего времени "запретной" темой.
В центральной и местной российской печати стали появляться статьи, освещающие судьбы японских военнопленных, находившихся долгие годы в СССР. Их авторы - ученые, журналисты, а также люди, непосредственно работавшие и общавшиеся с японскими пленными6.
Что касается Японии, то там проблема японского плена давно и прочно вошла в сознание сотен тысяч японцев, поскольку кровно затрагивает их жизни и судьбы. Не случайно поэтому в японской прессе выходило большое количество газетных и журнальных статей, популярных книг о плене, написанных бывшими заключенными советских лагерей, мемуарных записок и т.д. Однако в этой литературе приводятся различные данные и неоднозначные оценки тех лет. По мнению японских ученых-историков, затрагивавших этот вопрос на российско-японских встречах, в Японии пока нет научных исследований по проблеме военнопленных. Работа японских историков в этом направлении только начинается.
Сегодня в Стране восходящего солнца проживает около 200 тыс. бывших узников советских лагерей. В отличие от США, Великобритании, Франции и других стран, Советский Союз репатриировал основную массу военнопленных не сразу после войны, а лишь к 1950 г.
Трагедия узников советского плена состоит в том, что большинство из них до сих пор испытывают определенные материальные затруднения и моральную ущемленность. Дело в том, что японское правительство не признает статуса бывших военнопленных и не выплачивает им пенсий, которые получают бывшие заключенные американских, английских, новозеландских и других лагерей. Министерство финансов Японии объясняет свою позицию отсутствием документов, удостоверяющих пребывание японцев в советском плену. Даже в принятом летом 1990 г. решении японского правительства о предоставлении льгот ветеранам Второй мировой войны было оговорено, что из этого понятия исключаются лица, подвергшиеся сибирскому интернированию7.
С 1992 г., возмещая старые долги бывшего СССР по международным обязательствам, российские власти начали выдавать справки о труде бывшим японским солдатам и офицерам, находившимся в плену в Советском Союзе. В 1993 г. Государственным архивом Российской Федерации совместно с МИД России было выдано около 30 тыс. таких справок8.
Однако японские власти даже в этом случае не торопятся дать пенсии своим соотечественникам, ссылаясь на то, что за сроком давности вопрос о компенсации сегодня рассматривать нецелесообразно9.
Причина, похоже, в другом. Как предположил проф.
С. Кузнецов (Иркутский государственный университет), в Японии до сих пор не снята подозрительность и настороженность к тем, кто побывал в советском плену. Ведь многие из бывших японских военнопленных столкнулись с дискриминацией при найме на работу, хотя сегодня немало и таких, кто продолжает трудиться, многие преуспели в бизнесе, другие стали известными политиками, общественными деятелями.
Не слишком велика сумма компенсации за труд. Как признавал президент Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных Японии Сайто Рокуро, он за пять лет плена может рассчитывать на 4700 руб.10.
Однако непомерно велик, по его мнению, смысл удостоверений о труде с моральной точки зрения японцев. Тем более в настоящее время, когда у одних пленных, вернувшихся из Америки и Англии, этот документ признали в Японии, а у вернувшихся из России - нет. Таким образом, в душах тысяч японцев токийские чиновники искусственно продолжают сеять зерна недоверия к России, хотя согласно совместной советско-японской декларации 1956 г. стороны отказались от взаимных претензий.
В последние годы в результате рассекречивания многих ранее закрытых фондов центральных и местных государственных и ведомственных архивов у российских исследователей появилась возможность объективно и с достаточной глубиной изучить и проанализировать ранее неизвестные страницы пребывания японских военнопленных на территории Читинской области.
Пребывание японских военнопленных в Читинском регионе в послевоенные годы - одна из неизвестных до сегодняшнего дня страниц российской истории, хотя, как свидетельствуют архивные документы, сюда было вывезено более 66 тыс. военнопленных японской армии, что составило около 7% от общего числа плененных этой страны. Многочисленные места захоронений бывших пленников из Страны восходящего солнца до сегодняшнего дня находятся на территории этой области.
Из-за отдаленности от центральных районов России и тяжелых климатических условий Читинской области пребывание здесь в 1945-1949 гг. десятков тысяч японских военнопленных было очень специфическим.
Вопрос пребывания японских военнослужащих на территории Читинской области практически не изучен. Этот регион страны только упоминается в отдельных работах историков11.
Исследование закрытых прежде проблем способствует упрочнению доверия между Россией и Японией. Знания о последствиях репрессивной политики СССР в период 1945-1956 гг. в отношении японских военнопленных позволит предотвратить ее повторение. Исследование комплекса проблем, связанных с вопросами плена, важно еще и потому, что сами понятия "плен" и "военнопленный", возникшие много лет назад, будут существовать еще длительное время. Войны и вооруженные конфликты на земном шаре (в том числе и на территории России) не прекращаются ни один день, а это значит, что перед государствами неизбежно встанут вопросы, связанные с военнопленными, их положением, обеспечением, репатриацией и т.д.
Sergey.V. Karasev
Irkutsk State Technical University
Relations between Russia and Japan have never been steady. There have been both wars and relative warning up. One of the pages, that have been opening for the last decade, is the fate of the Japanese captives who were held captive on the territory of Chita region after August 1945. Among them was a general, the commander of the 3-rd front Yamada Otodzo and a general Urzhin Garmaev buryat by nationality. They had different fates but the history of withstanding of the two political systems and the history of the struggle for power of the two countries unite them.