В составе японских вооруженных сил и, в частности, Квантунской армии, противостоящей Советской армии в августе 1945 г. оказались и корейцы. Попали они туда двумя путями: как мобилизованные в самой Японии (корейская диаспора считалась наиболее многочисленной в Японии и достигала 687.940 чел.1); мобилизованные в армию корейские жители Южного Сахалина. Данные о точном количестве корейцев в японской армии пока установить не представляется возможным. Однако документы Центрального государственного архива России свидетельствуют о том, что в ходе советско-японской войны было пленено 10.206 корейцев - военнослужащих японской армии, в их числе были 1 генерал, 1 офицер. Остальные - рядовые и унтер-офицеры2 Заметим, что большинство корейцев, мобилизованных на Южном Сахалине носили японские имена и фамилии, вследствие проводимой там политики насильственной японизации. Другая часть корейцев, оказавшихся в советском плену по разным причинам, скрывала свою принадлежность к корейскому народу.
Оказавшись в советском плену, большинство корейцев разделили участь других военнопленных - они были направлены на территорию Советского Союза и помещены в многочисленные лагеря военнопленных, разбросанные на всем огромном пространстве СССР от Москвы до Владивостока, и от Норильска до Красноводска. Вряд ли положение корейцев в лагере военнопленных чем-то отличалось от положения тех же японцев - то же скудное питание, тяжелая физическая работа, идеологическая обработка и т.д. Однако, если верить официальной статистике Главного управления по делам военнопленных МВД СССР, из плененных 10.206 корейцев к октябрю 1956 г. были репатриированы 10.134. То есть, погибли в лагере или остались на постоянное жительство в СССР (что маловероятно) 72 корейца, из них - один генерал.
Изучение материалов архивов МВД краев и областей Сибири свидетельствует о том, что корейцы почти не встречаются в лагерных сводках о смертности военнопленных, кладбищенских книгах и других документах, в которых существует графа "национальность". В Иркутской области значится один умерший в Тайшетлаге кореец (на более чем 7 тыс. чел. умерших военнопленных), в Бурятской Республике - 2, в Красноярском крае - 2 и т.д.3
Интересно, что репатриация корейцев, в которой деятельное участие принимал СССР шла в двух направлениях. Некоторое время от нее зависела и репатриация японцев. Как известно, репатриация японцев из Северной Кореи после 1945 г. была спорным вопросом в советско-американских отношениях. Японские войска в Корее капитулировали 15 августа 1945 года. После этого в октябре 1945 года в северной части страны была создана Советская гражданская администрация во главе с генерал-майором А.А.Романенко. В сентябре того же года на юге Кореи высадились американские войска. Таким образом страна оказалась поделенной на две части по линии 38 параллели. Вскоре американская военная администрация предложила начать поэтапную репатриацию японских военнопленных из Северной Кореи через Южную. Однако обсуждение этого вопроса зашло в тупик из-за того, что стороны не могли договориться, кто будет оплачивать топливо для судов репатриантов. Вопрос о репатриации японцев из Северной Кореи был решен позднее, а пока шла так называемая "нелегальная" репатриация через 38-ю параллель. Всего около 293 тыс. японцев пересекли границу и к моменту урегулирования вопроса о репатриации в Северной Корее осталось лишь 15 тыс. человек, ожидающих возвращения в Японию4 Надо заметить, что репатриация из Кореи стимулировалась еще и тем, что к концу войны в Японии проживало почти 900 тыс. корейцев, многие из которых желали бы вернуться на родину. Считаясь в Японии людьми "второго сорта", они не могли рассчитывать здесь на полноправное существование ни в юридическом, ни в материальном плане. Это обстоятельство позволяло японцам на переговорах оказывать известное давление на корейскую сторону.
23 апреля 1946 года Верховное главнокомандование союзными силами в Японии направило в СССР предложения по взаимной репатриации между Японией и Кореей. Собственно, они являлись копией документов, направленных американцами властям других стран, взявших в плен японских военнослужащих. Результатом этой переписки стало начало 19 июля 1946 года в Токио переговоров между представителями советского правительства и американских оккупационных властей в Японии. Соглашение вновь не было достигнуто, поскольку советские делегаты потребовали льготного режима репатриации для корейцев, находящихся в Японии. Кроме того, СССР отказался поставить топливо и другие материалы, необходимые для кораблей репатриантов. Переговоры были возобновлены 11 июля 1946 года, когда был поднят вопрос о репатриации японцев из Северной Кореи, Дальнего (Дайрена) и Порт-Артура. Затяжки и отсутствие прогресса на переговорах подвигли штаб Макартура обратиться в военное министерство США с просьбой о переводе вопроса о репатриации на межправительственный уровень. 26 сентября советские власти информировали Верховное главнокомандование союзных войск в Японии о том, "что репатриация японцев из СССР и подконтрольных ему территорий может начаться в октябре 1946 года"5
19 декабря 1946 года между членом Союзного Совета для Японии генерал-лейтенантом К.Н.Деревянко и представителем главнокомандующего союзных войск в Японии генерала Д.Макартура было достигнуто соглашение о репатриации японских военнопленных и гражданских лиц с советской территории и с территорий, находившихся под контролем СССР. Оно предусматривало репатриацию из СССР ежемесячно 50 тыс. японцев. Тогда же была достигнута договоренность о том, что из Японии ежемесячно будут репатриироваться 10 тыс. корейцев (многие из них, столкнувшись в Корее с еще большими трудностями, чем в Японии, легально или нелегально поспешили вернуться на японские острова)6
Вскоре после подписания соглашения Японии была предъявлена первая заявка на судно для репатриантов. Первый пароход с 2555 репатриированными японцами прибыл в Японию в декабре 1946 года. Несмотря на начало репатриации, переговоры продолжались. СССР предложил подписать временное соглашение о репатриации до 30 ноября 1946 года 25 тыс. японцев: 5 тыс. чел. с острова Карафуто (Сахалин), 5 тыс, человек из сибирских лагерей, 5 тыс. чел. из Дайрена и 10 тыс. чел. из Северной Кореи.
ПРИМЕЧАНИЯ